Алла Ройтих Израильтяне в Берлине. Размышления во время путешествия — 2-я часть

Предыдущая часть

Я смотрела на немцев, прислушивалась к тону их речи (языка я не знаю), вглядывалась в их мимику (в основном  минимальную). Через пару дней пришла к выводу, что понять их отношение — ко Второй Мировой и к евреям — в частности, и к мирозданию вообще — будет непросто, ибо, если идти от  поговорки об англичанах «мой дом — моя крепость», я бы сказала, что «немец сам у себя крепость». Возможно, приехав сюда во второй раз, увижу нечто иное, но на первый взгляд немец погружен в себя и в упор тебя не видит. Попросишь — поможет (и увидит одновременно). Может, именно поэтому эмигранты, более эмоциональные и открытые, с хроническим желанием поговорить, чувствуют себя тут потерянными и обособленными?

Они продолжают жить проблемами бывшей Родины

Мы заходили в русские и еврейские магазины (продовольствие, иудаика) и отметили некоторую их заброшенность и неуверенность, словно помещение взяло на себя энергетику и настроение хозяев. Им скучно, они в изоляции — всего 200 тыс. в городе, хотя нам показалось — намного больше, так часто слышалась русская речь не в туристических координатах — на центральных универмагах и улицах, — а в окраинных спальных районах. Они сами подходили, предлагали помощь, если видели озадаченное выражение на наших лицах.

Но со временем я поняла, что в этом альтруизме есть и эгоистический поиск «свободных ушей», ибо после краткого ответа на наш вопрос часто начинались пространные экскурсы в подробности их жизни, причем словесный поток был порой настолько плотным, что приходилось уходить молча: вставить деликатное «благодарю» просто не было возможности! Мы много общались по-русски  и с евреями-эмигрантами, и с немцами, и с другими бывшими гражданами бывшего СССР, живущими в Берлине. Они продолжают жить проблемами бывшей Родины (израильтяне, напротив, спаяны общим страданием вне зависимости от этноса и времени исхода.)

Вот, к примеру, разговорились в автобусе с украинкой. Лет 50-ти, вторично замужем за немцем, приехала в страну зрелым человеком. Но все переживания —  о том. Бендеровка (вот никогда я не думала, что доведется общаться), она почти кричала: «Да, да, он  всегда был за Украину!» Моего спутника, семья которого тоже из тех мест, сильно передернуло: «Бендера убивал родителей при детях и наоборот!» Чтобы они не сцепились в драке, я завела какой-то нейтральный разговор, но нахохлившиеся стороны не успокоились. Хорошо, что попутчица вышла на своей остановке, иначе… А он еще долго, почти до вечера, кипел возмущением…

Трудно поверить, но это так: из-за Путина и Крыма в Германии разваливаются семьи! Вечером в симпатичном «русском» кафе недалеко от нашего «Астерхоффа» хозяин, респектабельный еврей лет 50-ти, поведал: жену молодую из-за этих разногласий выгнал, возвращать не собирается. Я  долго не верила: «Миша, не темните, мы уедем и никому ничего не расскажем! Наверняка это было последней каплей, за которой стоит другая, более серьезная причина!» Но он честно посмотрел мне в глаза: «Нет, только это! Причем не у меня одного!» Я тоже считаю, что муж и жена должны смотреть в одном направлении… в отношении реалий, а не прошлого – абстрактного и далекого. Может, у людей в Берлине этих полемических реалий просто нет?..

Немецкая ментальность: открытая форма и закрытое содержание…

Из аэропорта мы ехали в уютном и комфортабельном (как и весь транспорт здесь) поезде. На одной из станций в наш вагон зашла длинноногая,  подтянутая, похожая на белую лошадь  девушка, одетая с большим вкусом, но… Ее красный топ с открытой спиной был так откровенно вырезан спереди, что мужчине, если он физически и психически  здоров, — просто невозможно было не смотреть! Смотрела и я: казалось, очередной толчок на повороте — и грудь, преодолев символическую преграду, предстанет пред пассажирские очи. Но никому до сего экстрима не было никакого дела — впрочем, как и самой девушке. Квадратное лицо с грубоватыми чертами было непроницаемо и неприступно. Потом я почему-то часто о ней вспоминала, а после моих наблюдений за немцами и выводов о них она  показалась мне олицетворением немецкой ментальности: открытая форма и закрытое содержание…

Среди немцев есть разные — толстые и худые, красивые и не-, как и в каждой нации, впрочем. Объединяют две вещи – неухоженность  и общая расхлябанность в одежде и прическах, и татуировки. (Последние настолько разнообразны, что закралась мысль: а может, эта роспись на теле — тайные знаки, посредством которых молодежь общается меж собой?) Это вам не накрахмаленные англичане, словно только что вышедшие из парикмахерской, и не стильные итальянцы, и даже не израильтяне, старающиеся пусть зачастую безвкусно, но все-таки себя украсить. Немки без косметики, педикюра и маникюра, нигде не бритые — у нас попробуй так выйди! Поначалу я была в шоке, но  постепенно глаз привык, и — причуды восприятия!- крашеные волосы и все остальное выглядело театром, карнавальным излишеством. (Хотя я согласна с Габриэль Шанель: «Женщина без косметики слишком высокого о себе мнения».)

Разговорчивые русские нам поведали, что тут очень много лесбиянок и гомосексуалистов, но никто не устраивает никаких гей-парадов: доказывать себя им не надо, ведь демократия тут настоящая! Впрочем, я их на улицах не видела, как и страшного растления всего и вся, как сейчас пишут о Европе. В основном — традиционные пары. Смотря на них, невольно думала: женщины вот так мужественны на вид, чтобы вернуть мужчин  в свое лоно, или напротив, некоторые мужчины поменяли пол, ибо не нашли в них искомой нежной женственности?

Их история

Самый популярный тут сувенир – куски рухнувшей берлинской стены разного цвета (для товарности вида) и размера. Для граждан  размежевание и воссоединение страны — самое сильное впечатление: ни один из пунктов экскурсий, даже древняя история,- не обходился без упоминания об этом. Плывем по Шпрее: «Вот тут была протянута подводная металлическая сетка, чтобы бунтовщики не пересекали границу под водой». Проезжаем здание Рейхстага — о нем вскользь, и снова акцент на падении стены… А как быть с другими событиями, не менее значимыми? Я понимаю — Гитлер, стране стыдно и больно (что тоже, впрочем, спорная мысль, но об этом — позже), но как же Карл Маркс с Фридрихом Энгельсом — парочка, крутившая нам мозги всю советскую молодость? Тут о них практически не вспоминают — так, незначительный эпизод. Зато мне лекции по научному коммунизму в университете, написание километров шпаргалок, — ох, как помнятся, и  зло берет на проститутку–историю! На памятник теоретикам развалившегося строя мы случайно наткнулись в каком-то закутке недалеко от Александр- Платц. Конечно, запечатлелись: какая-никакая, а часть бытия и сознания…

По популярности не  уступают кускам стены и более древний символ города — мишки. Тут полно сувениров и памятников, живые фигуры мычат на улицах,  мишки глядят шоколадными глазами с витрин универмагов,  их рисуют на майках и сумках. По одному из поверий, город был основан рядом  медвежьей берлогой, что и увековечило симпатичного зверя.

Продолжение
______________________________

При перепечатке и копировании статей активная ссылка на журнал «В загранке» обязательна.

Адрес статьи: https://vzagranke.ru/mentalitet/druzhim/nemcy-snaruzhi-i-iznutri.html

Понравилось? Подписывайтесь на журнал прямо сейчас:

(посмотреть видео Процедура подписки)

Назад к выпуску >>

к рубрике >>