Наталья Мантель «Путешествуйте самостоятельно» по жизни — Часть 5-я
«Der Wille ist das Gesetz» (Immanuel Kant)
«Желание — это закон» /Эммануил Кант/
Как я уже писала, с самого раннего детства неосознанно для себя начала любить немецкий язык. Когда мне было чуть больше 6-ти лет, то решался вопрос, стоит ли отдавать меня в обычную или в престижную спецшколу, где уже со 2-го класса начинался процесс углубленного изучения английского. Да и находилась эта спецшкола ближе, чем восьмилетка. Хочу напомнить Вам, что это было в конце 60-х годов, и в простых школах в провинциальных городках трудились за обычный учительский оклад отличные преподаватели.
Я уперлась как «бык рогами в землю», заявив, что буду учить только немецкий потому, что в нашей семье все взрослые учили только его. И поставила ультиматум: или я ухожу из дома или мне разрешают с 5-го класса изучать мой горячо любимый немецкий язык. Я бы на нем еще раньше заговорила, но это было невозможно и пришлось подождать первых четыре учебных года.
И это было необъяснимое тогда, но всепоглощающее желание — как можно быстрее овладеть этим языком, научиться выражать на нем свои мысли и чувства, а не только говорить. Я бы ни тогда, ни позже ни за что на свете не променяла бы свою любовь к немецкому ни на какую самую успешную перспективу в будущем. Поэтому я обожала всех часто менявшихся «немок», а два последних учебных года моей классной руководительницей стала учительница немецкого Ольга Ивановна Головина. С ней я переписываюсь до сих пор и очень горжусь этой испытанной временем дружбой.
В 11 лет я сама пыталась перевести на русский с немецкого датскую и ирландскую сказки из красочно оформленной книжки издательства ГДР, подаренной моей тетушкой. Однако, сделать это было невозможно, не зная временных форм глаголов.
Я с детства читала с увлечением переводную классическую немецкую литературу, в том числе байки барона Мюнхаузена и сказки Гофмана, а писатель Стефан Цвейг до сих пор остается моим самым любимым новеллистом. Будучи беременной, я прочитала все его произведения из 9-ти или 10-томного московского издания, включая все эссе и неоконченный роман. Сейчас я без труда читаю его по-немецки, но больше люблю, именно в переводе, так как в сочетании с богатством русского языка его чувственные новеллы становятся шедеврами этого жанра.
А вот стихи и прозу И.В.Гете я предпочитаю только в оригинале. Особенно, любовную историю в письмах «Страдания молодого Вертера», где у меня есть любимый пассаж о наступлении весны. По-немецки эти строчки звучат гениально, а вот в русском переводе такого “смакования” текста уже нет. Помню, как я читала их и плакала от того, что стала не только понимать без труда написанное, но и наслаждаться языком: когда каждое слово и предложение можно было “попробовать на вкус, словно изысканный деликатес”. Современные авторы вряд ли смогут так написать из-за не владения так называемым «языком Гете».
Еще мне очень нравятся едкие сатирические фразы писателя Макса Фриша, где каждое слово «бьет, не в бровь, а в глаз». Для меня он — швейцарский Оскар Уальд, о чем бы он ни говорил: о женщинах или о политике. Как актуальна и сейчас эта, написанная в середине прошлого столетия, фраза:»Die beste Tarnung ist die Wahrheit — die glaubt einem keiner!» — «Лучшая маскировка – это правда, в нее никто не поверит!» (Еще есть такой перевод этой фразы: «Хочешь соврать – скажи правду, и в нее никто не поверит!»).
Читать роман Генриха Белля «Потерянная честь Катарины Блюм» по-немецки было с самого начала очень трудно, так как он написан преимущественно в «Konjunktiv», то есть в сослагательном наклонении. Это — особая глагольная форма, используемая, например, при заполнении полицейских протоколов, когда речь идет о передаче событий от третьего лица. Затем мне это даже понравилось, и я до сих пор очень благодарна заочному платному курсу «Немецкий язык и литературоведение» (Fernkurs “Deutsch und Literatururkunde), с помощью которого мне удалось довольно-таки интенсивно углубиться в немецкую классику и помогло в изучении «Hochdeutsch» — литературного языка на 2-ой и 3-ий год пребывания в ФРГ.
А в школьные годы я усердно зубрила артикли, определенные и неопределенные, спряжение сильных и слабых глаголов, склонение местоимений, прилагательных и существительных и т.п. Немецкий язык считается сложным из-за своей перегруженной грамматики. Ведь только в нем есть 3 формы прошедшего времени, 2 формы будущего времени плюс еще сослагательное наклонение глаголов, также изменяемое по временам: в сложном будущем времени («Futurum II») глагол будет состоят из 3 частей: «Der Brief wird von mir geschrieben werden» — «Письмо будет мною написано». Среднестатистический немец, как правило, им, вообще, не пользуется и зачастую даже не подозревает о его существовании. И только чиновники в своих циркулярах и формулярах постоянно специализируются на его применении, создав свой собственный «бюрократический вариант» — «Beamterdeutsch», очень трудный и запутанный.
Мне лично нравится немецкий язык именно за то, что он схематичный, под стать характеру немцев, пытающихся все систематизировать и разложить «по полочкам». Мне, рожденной под созвездием Дева, очень близко это желание понимать все через логику и анализ. Недаром у меня в школьном аттестате пятерка по алгебре, а одну из геометрических теорем удалось доказать, самостоятельно выйдя на решение, не входившее в школьную программу.
Еще мне очень помогла схема построения предложения, которой меня научили на курсах иностранных языков в Москве. Их я посещала в конце восьмидесятых. В ней сразу же почувствовался хваленный «немецкий порядок» – «deutsche Ordnung». Как в Пруссии, где любили дисциплину и подчиненность не только в армии, но и в грамматике!
Есть правила правописания, есть исключения, их подтверждающие. («Die Ausnahme best?tigt die Regel»). Однако, самое главное преимущество немецкого языка, на мой взгляд, в том, что там как написано, так и читается! И не надо упражняться, прижимая язык к верхнему небу, как в английском. Лишь несколько сочетаний гласных и согласных звуков связано с их заучиванием наизусть. Отсутствие буквы «й» в немецком алфавите способствовало появлению «ei», произносимых как «ай», и «eu» как «ой».
В немецком языке всего лишь 25 букв по сравнению с русскими 33-мя, поэтому при написания таких нехарактерных для него согласных, как «ч» используют 4 буквы «tsch», для «х» требуется уже только 2 «ch» , а «ш» передаётся тремя — «sch», хотя в начале слова перед следующей согласной достаточно одной «s» (sprechen – шпрехен – говорить).
Кстати, на севере Германии, в свободном ганзейском портовом городе Гамбурге («Hansestadt» — Hamburg) и его окрестностях до сих пор произносят слова так, как они написаны и выражение «аm Spitzenstein sto?en» — «ам шпитцэнштайн штосэн» звучит там так: «ам списэнстайн стосэн» (в переводе: «об острие камня споткнуться»). Именно, такой диалект был у бывшего канцлера ФРГ г-на Гельмута Шмидта.
На юге страны у швабов в федеральной земле Баден-Вюртемберг или в компактных поселениях в юге-западе Баварии (Альгой), наоборот, вообще, нет звуков «с» и»ст», а только сплошной шипящий звук «ш»: не «вурст», а «вуршт” (Wurst – колбаса), не «мистер», а «миштер»! Складывается такое впечатление, что все шепелявят от рождения. Поэтому не случайно швабы, производящие один из самых престижных в мире автомобилей “Мерседес”, говорят в телерекламе: «Мы можем все, кроме литературного немецкого языка! – “Wir k?nnen alles ausser Hochdeutsch!“.
Все немцы одинаково мягко произносят букву «л», как в слове «соль». Поэтому учтите это и называйте самый демократичный по ценам супермаркет «Aldi» — «Альди», где отовариваются даже немецкие миллионеры. Еще в немецкой грамматике довольно-таки путанно с буквой «V», так как она читается в одних словах как «ф», например, в слове «фатер”, отец – “Vater», a в других — как «в» («Вера – Vera»).
У меня была очень хорошая теоретическая база, заложенная в обычной советской школе № 23 в г.Озерске на Южном Урале. И мне удалось, как я уже писала об этом в 1-й части моей истории, в короткое время по приезду в Германию заговорить на правильном немецком, не посещая интеграционные курсы. Но это произошло только благодаря самостоятельным домашним занятиям по 2-3 часа ежедневно с повторением грамматики из учебника и чтением немецкой прессы, пользуясь поначалу очень часто словарем.
Таким образом, я смогла за первые 8 месяцев так освежить свою память, что знания, полученные 15 лет назад помогли мне быстро подняться со «дна немоты» на «ступеньку для продвинутых –“auf die Fortgeschrittenstufe». Причем не только устно, но и письменно, хотя грамотно научиться писать гораздо труднее, чем правильно говорить.
Еще мне очень быстро помогло и то, что я постоянно находилась в немецко-говорящей среде: дома с мужем, на работе среди коллег и посетителей кафе, не знающих ни слова по-русски. И в быту, и по телевизору, короче, везде звучала только немецкая речь, немецкие книги или газеты, и никакого (в 1994 году) массового доступа в интернет!
Поэтому, всем изучающим немецкий язык (да и любой иностранный!), я хочу посоветовать действовать по этому очень простому, но эффективному принципу: оказавшись в стране изучаемого языка, говорите, как дети, без комплексов внутренней зажатости, без опасений и боязни сказать что-то неправильно. Вас «правильные» немцы, извините за каламбур, обязательно исправят. А Вы никогда не сможете забыть этот прилюдный казус и в следующий раз эту ошибку уже не повторите! навыки
Как гласит русская народная мудрость: «Повторение — мать учения!» И ей вторит немецкая пословица: «?bung macht den Meister!» При изучении немецкой грамматики никогда не задавайте вопроса: «А почему так?» Ведь это придумано людьми совсем другого образа мышления. Поэтому и дословный перевод не всегда уместен, а иногда и абсурден.
Обязательно проговаривайте новые слова и их перевод вслух (3 раза по-немецки, затем по-русски, затем немецкое слово – его перевод 3 раза). Устраивайте себе через пару-тройку дней письменную проверку на закрепление усвоения новых слов. Таким образом, у Вас будет задействована и зрительная, и слуховая память. Лучше всего проговаривать слова, двигаясь, например, убирая в доме: как бы Вам не показалось странным, но в движении слова запоминаются лучше, чем когда мы сидим или лежим.
На протяжении всей моей жизни не возникло ни одного момента, который бы заставил меня раскаяться в моем детском упрямстве — выборе немецкого языка. Не сомневаюсь, что сверху все это было уже заранее предопределено: и моя «командировка» в Германии продолжительностью в 12 лет с замужеством и рождением общего немецко-русского ребенка.
И даже при переезде затем в другие европейские страны, именно немецкий оказался основным языком общения и в нашей интернациональной семье, и среди новых знакомых. Не исключая при этом изучения португальского и такого до сих пор мной нелюбимого языка, как английский.
Продолжение
__________________________________________________
При перепечатке и копировании статей активная ссылка на журнал «В загранке»обязательна.
Адрес статьи: https://vzagranke.ru/zhizn/enciklopediya/lubov-k-nemeckomu.html
Понравилось? Подписывайтесь на журнал прямо сейчас:
(посмотреть видео Процедура подписки)
