"Что ищешь, то найдешь"
Анна Билоус, Ванкувер (Канада)
Куда завела вас дорога в загранке? Нашли ли вы свой паспорт, друзей, призвание или деньги? Узнали ли вы себя, или спрятались в коробочку одиночества?. Как долго и счастливо можно жить в заморских краях, не изменяя себе? Кем станут знакомые женщины на обрыве выживания: подругами, или соперницами? Предлагаем новую, ранее не опубликованную новеллу Анны Билоус.
Анна Билоус родом из Черкасс, Украина, но пройдя имиграцию через Тбилиси и Лондон, осела и проживает в районе большого Ванкувера, в Канаде. Мама двоих детей и Рекса, предприниматель, директор и владелец международной компании по исследованию рынков.
Свободное от работы время посвящает волонтерству, увлекается сноубордингом, велопробегами, пишет новеллы о веселых историях женщин в иммиграции и не только. Публиковалась в литературно-художественном журнале “Новая Юность”( Москва) и интернет-журнале “Новый Континент” (США).
Часть 1-я "В самом начале..."
Растерзанные части тела Санта Клауса большими кусками свисали с забора. Ошметки его рук и ног украсили зеленую поляну какофонией красно-белого цвета перед домом с увесистым козырьком, как раз напротив песчаного молодежного пляжа в канадском Ванкувере.
Еще вчера веселый дед, как великан, возвышался над маленькими остроносыми елочками по велению дизайнера грядок, окруживших этот старинный особняк серебристой зеленой полосой.
Уже вторую неделю, каждый день, в преддверье Рождества, в Ванкувере шел дождь. И хотя в изобильном излитии природных осадков не было ничего удивительного, к концу недели от назойливых струек дождя стало рябить в глазах.
Не сойти с ума от тоски и бешеного количества воды, стекавшей с небес, помогало красное пятно Санта Клауса, зависшее через дорогу от съемочной площадки, где уже третью неделю вкалывали моя подруга Снежана и я.
Во время работы назойливо повторяющиеся дубли сьемок сменялись менторскими трелями громогласного директора, а во время перерывов мы наблюдали кичливое колыхание старика Санты над зеленой травой разлогой поляны.
Запуганные очередным дедлайном и загруженные бытовухой съемочных кадров, мы со Снежаной то и дело забывали о добродушном Санте и его широкой бородатой улыбке. Но краснокафтанный дед вновь и вновь возникал в поле зрения, выныривал из-за елочек, раздувался над забором особняка, ускорял свои монотонные движения и помахивал рукой в сторону пляжа, как будто напоминая нам о себе.
- Хо-хо-хо, скоро Рождество - доносилось каждые десять минут из шипящего дешевого динамика, вмонтированного в одну из его надутых ног.
- Мне кажется, что Санта машет рукой и благословляет нас на подвиги,- заговорщически философствовала во время очередного перекура Снежана, моя первая канадская подруга. Она еще вчера - дипломированный психолог МГУ, а сегодня уже - иммигрант в первом поколении, работник массовки и студент психологии ванкуверского универа.
- А может, он, как космонавт перед стартом, машет нам рукой? - спросила я.
- Это тoчно, - согласилась Снежана. - Он запросто может улететь в небеса!
На технику нельзя полагаться на все сто.
- Если сломается насос и плюнет струей воздуха посильнее, то ускачет наш Санта в небеса! - почти рассмеявшись, выпалила она, как будто предлагая сценарий развития событий в стиле Тарантино.
Тем временем, спешившие прохожие не обращали никакого внимания ни на деда, ни на насос, круглосуточно и громко гнавший воздух в его бесплотное парусинное тело.
При каждом вздохе насоса белое туловище старика расправляло матерчатые морщины, заряжалось телесной энергией, приподнималось над землей, расширялось и молодело на глазах.
Трепыхаясь на воздухе, матерчатый Санта Клаус символично подергивался со своей двухметровой высоты, как олицетворение сезона Рождества, которого в Ванкувере ждут каждый год, надеясь на солнце и снег.
* * *
Рано утром, забрасывая глубоко перегруженный рюкзак моего семилетнего сына Макса в машину, я вспомнила о любимой поговорке бабушки: «Надежда умирает последней!».
Сегодня ванкуверское утро, как надежда, обрадовало солнцем!
Мы с Максом плюхнулись на сиденья нашего древнего Форда и, разгоняя остатки дождевых ручьев, понеслись навстречу дню.
«В этом году теплое Эль Ниньо: новая погодная аномалия в Тихом океане началась с подогрева воды в районе Перу, подвинув температуру столбика на полтора градуса вверх, тем самым нарушив ход зимы в канадском Ванкувере», затараторило машинное радио при повороте ключа зажигания.
Макс смешно заскользил пальцами по запотевшему боковому стеклу, пытаясь разогнать капли, а диктор новостей, не унимаясь, почти заговорщески прошептал, что за феноменом Эль Ниньо, повторяющимся примерно каждые семь лет, должны были последовать: потепление, и переход зимы в сезон зима-лето и проливные дожди с наводнениями в разных частях планеты.
Более тонкие голоса соглашались и беспомощно поддакивали в унисон главному диктору.
Я вела машину, проплывая по рябым лужам, а Макс корчил рожицы, копируя интонации голосов невидимых персонажей радио.
По мнению радиоведущих зиму вот-вот должны были отменить.
- А Великую Британию, точно, затопит! - вдруг ни с того, ни с сего пискливо закричал один из голосов пророков и, как будто в подтверждение глобального потепления, срочно врубил знойную и надоевшую всем до печенок песню «Гаванна, на-на-на!»
В это время мотор машины зачихал.
- Мам, а я хочу скрипочки послушать! - попросил Макс, потирая нос и поворачивая колесо приемника Форда Фиеста на классическую радиоволну 105.7.
Машина резко шла на поворот, мы с Максом слушали оркестр.
Городу Ванкуверу тем временем не было дела ни до телодвижений кубинских ритмов, ни до классически накрахмаленных оркестров.
Сегодня, в перерывах между дождями, город расцвел и захлебнулся солнечными лучами.
Ехать нам было совсем недалеко. Уже через десять минут довольный ребенок убежал в школу, а еще через полчаса езды мой Форд уткнулся мордой в выцветший забор парковки.
* * *
С самого раннего утра съемочная площадка была похожа на растревоженный муравейник.
На этой искусственно созданной плоскости мира движение и звук диктовали свои партитуры, а шквальный ветер беготни персонала сбивал с ног и постепенно засасывал в свою воронку.
Ближе к полудню, несмотря ни на что, после утреннего цейтнота бесконечных повторений дублей, смены декораций и грима, народ все еще торопился и, казалось, только мы с подругой замедлили наши движения, приземлились и любовались бежавшими по траве кружевными бликами.
Стараясь отгородиться от вездесущей толпы, Снежана и я неспешно курили, глубоко втягивая дым и, как будто соревнуясь в мастерстве, старались выпустить его аккуратными колечками прямо в экологически чистое небо Канады.
Директор сьемки Алекс, тучный мужчина с голосом громкоговорителя, в неизменном твидовом пиджаке неопределенного цвета, и наша продакшн менеджер Виолет, высокая девица с торчащими зелеными волосами, исчезли с площадки с самого утра.
Вконец обнаглев от отсутствия начальства и не побоявшись возмездия, мы со Снежаной совершенно непроизвольно заняли их места на зеленой поляне.
На деревянном поросшем мхом пляжном столике, присвоенном нашим директором для собственного благоустроенного отдыха, перед нами красовались две прозрачные итальянские чашки с крутым американо.
В разгар дня над головой светило прекрасное декабрьское солнышко, и жизнь будто бы застыла, как в кино.
Разбивая рукой летящие прямо в лицо паутинки, Снежана вдруг поправила воротник моей рубашки, мимолетно дотронувшись до моей щеки.
От этой неразборчивой заботы я почему-то почувствовала себя совершенно счастливой.
На краю света, в канадском Ванкувере, мне повстречалась эта чудная девушка с золотой косой, и с ней было приятно курить даже молча.
- Снежана, мне с тобой повезло! Ты - наша!
Наверное, я не сказала это вслух, а только подумала и выпустила струйки дыма.
С наших директорских стульев, расставленных на зеленом пригорке управления сьемкой, открывался вид на темносерые джипы Тойота, заботливо припаркованные у забора.
Издалека они напоминали когорту почивавших на солнце скользких тюленей с лоснящимися животами и застывших в ожидании кормежки.
Рядом с машинами, с белыми тряпками в рабочих руках, копошились мужчины.
Одетые во все черное, они походили на пауков-плавунов, беспорядочно скользивших белыми лапками по серой поверхности машин, как по гладкой плоскости неподвижного озера.
Мы наблюдали за ними с пригорка. Не отходя от машин, мужчины старательно терли бока машинам-тюленям.
- Критиковать других - не всегда полезно! – вдруг почему-то заметила Снежана, вспомнив, наверное, мои стенания о плохой организации наших съёмочных будней.
Казалось, что именно в этот раз я вообще ничего не произнесла вслух. Однако с момента нашего знакомства меня не покидало чувство, что Снежана каким-то образом умеет слышать мои мысли.
- Сама говоришь, за простои нам только переплачивают.
- За что переживаешь, дева? - спросила она и неожиданно быстро выдула дым через нос.
- Все отлично! Все путем! Им нужно, чтобы я тут сидела и курила за их деньги! Я посижу и подожду.
- Так сам процесс можно упростить и ускорить… - попыталась возразить я.
- Забудь! Им так надо! Займись-ка лучше ты своим душевным состоянием, - всерьез подытожила Снежана, заканчивая последний дымок сигареты.
- Как у тебя дела с твоей Петропавловской крепостью?- ехидно спросила она и заглянула мне в глаза, - с кем из них ты не можешь договориться - с Питером, или с Павлом?
Я ничего не ответила на ее колкости.
«Перекур есть перекур, нужно расслабиться, а не заниматься разбором полетов» - думала я.
В то время как оплата за время съемочного перекура капала в наши карманы по сетке оплаты работников массовки кино, утвержденной профсоюзом, я продолжала наслаждаться моей утонченной длинненькой сигареткой, развалившись в стуле-шезлонге и представляла себя, по крайней мере, Гретой Гарбо.
Не услышав от меня никакого ответа, Снежана протерла свои раскосые глаза и побрела к разбросанным на лужайке частям тела деда Мороза, Санта Клауса, или того, что от него осталось.
- Это просто полосатые бандиты! Спасения от них нет, от этих енотов, ты понимаешь! - слышались издалека ее возгласы.
Подруга подняла матерчатую дырявую руку с газона и, потянув за клочья, сняла с ветки дерева остатки ног. Постепенно выудила из-под разлогих колючих кустов зардевшегося куста рождественника остатки белоснежной бороды и часть еще недавно толстенного веселого живота с пуговицами.
Я вспомнила, что Снежана не могла прожить и дня, не помогая кому попало и не спасая кого-нибудь
Разнообразие ее благотворительных дел уже давно стало частью жизни.
Почти каждое утро подруга волонтирила на кризисной телефонной линии поддержки женщин жертв насилия, в обед назначала встречи для желающих усыновить собак, и три раза в неделю раздавала коробочные обеды на улице для бездомных.
Мне тоже иногда доставалась поддержка от подруги в виде тяжеловесных советов, которые она выдавала почти не задумываясь, на автомате.
Я курила, мимо пляжа проплывала белотелая гоночная яхта.
До нас донеслась музыка прошлого, которого как будто не было никогда, - «Юр а вуман, Айм э мэн».
- Гуляют люди, а мы работать будем! -почти простонала моя подруга, гремя засовами и старательно засовывая остатки Санты в железную пасть мусорного бачка.
- У тебя что сегодня по расписанию? - спросила я и потушила сигаретный бычок в морской ракушке, лежавшей под столом.
- Я принесла вам пепельницу! - повелительно прозвучал надо мной незнакомый голос.
Мгновенно выглянув из-под стола, я смогла лишь увидеть тонкие ноги в длинных черных сапогах-ботфортах, убегавших за границы колен.
Над ботфортами виднелось ярко-малиновое пончо и белоснежное лицо молодой женщины лет тридцати пяти.
Белокурые волосы окутывали тонкие плечи незнакомки.
- Мне велели обратиться к вам! - почти приказным тоном сказала она.
Приказ прозвучал на языке моей исторической родины.
- А вы кто? - переспросила я, не обращая внимания на мушки, появившиеся у меня в глазах от наспех проглоченного никотина.
- Меня зовут Алена, я из Одессы, - ответила девушка и почему то посмотрела на меня строго, как учительница.
Мне показалось, что она заметила испорченную окурком ракушку, которую я пыталась замаскировать под столом.
- Помощник режиссера сказал, что вы давно снимаетесь в массовках и расскажете мне правила съемочной площадки. Больше всего меня интересует, как тут зависнуть, получить побольше работ и задержаться. Менеджер сегодня выходной, так что постарайтесь ввести меня в курс дела! - снова приказала она и посмотрела мне в глаза.
«Я ничего вам не должна, мы только что курили за деньги съемочной компании и сейчас я мечтаю преспокойно допить свой кофе», хотела ответить я.
- Скажите, что тут самое главное, самое основное? - не унималась блондинка. - На что нужно обратить внимание, чтобы зацепиться? - она резко повела рукой и продолжила:
- В чужой стране, я знаю, каждый выживает, как может! На улице, где я живу, прямо возле моего дома раздают бесплатные продукты: макароны, супы всякие, консервы. Скажу вам честно, мне неприятно стоять в очереди с этими странными людьми, полубомжами, но я хожу и стою! Регулярно набираю продукты и так и живу, экономя деньги, чтобы задержаться в Канаде. Так и про эти несчастные продукты надо было узнать: где дают, когда дают и как туда попасть, в их списки… В любой стране одна и та же картина: чем больше узнаешь заранее, тем быстрее все получится, - подытожила гостья из Одессы.
- Алена, это в Одессе у нас было все по спискам, а эти продукты для безработных и бездомных - кто придет, тому и дадут, - ответила я.
- А вы так запросто и ходите получать бесплатные продукты в ваших бриллиантах? - спросила Снeжана, уставившись на уши блондинки.
- Ну, да, я как-то не додумалась снимать, маскироваться, ха-ха-ха… Думаете, надо? Спасибо за подсказку! Вот видите, я же говорю, для всего нужен опыт и мнение специалиста, так сказать… - слегка усмехнувшись и растягивая слова, ответила новая знакомая, прикоснувшись пальцами мочки уха с расплывшимся в ней блестящим довеском.
Ее пышные волосы дрожали в такт голоса, подчеркивая алебастровую прозрачность лица.
«Интересно, а колени у нее тоже алебастровые?» - почему-то подумала я.
- Так где тут на съемках получше устроиться? Куда записаться? - снова спросила она.
- Не переживайте, коллега! Вам все покажут и расскажут вон там, - ответила ей Снежана и указала пальцем на здание администрации.
Алена недовольно усмехнулась, передернула плечом.
Ее породистое лицо выражало спокойствие, однако под светящимся на солнце макияжем тонального биби-крема, удачно маскирующего кожу под глазами, виднелись широченные круги.
Я тут же вспомнила, что наш кастинг-директор Клаус, был просто помешан на синяках под глазами и превратил их наличие в обязательное условие набора в группу массовки.
Все девушки, задействованные в наших фильмах, должны выглядеть уставшими и иметь синяки под глазами! - неугомонно кричал он, с укором глядя на Снежану и вычитывая своих помощников. - Переведите эту девушку на другие площадки! - командовал он, отводя руку в сторону, как будто смахивая хлебную крошку со стола. - От нее на сто метров пахнет здоровьем и молоком, а мне нужны худые, обескровленные, с синяками под глазами!
«Тогда, - я подумала, - мне повезло, поскольку темные круги под глазами у меня уже имелись давно. Я подошла в группу обескровленных худышек, а вот Снежана, в тот же день, сразу же после распоряжения Клауса, попала за руль рекламных авто и стала гонять громадные серые джипы задним ходом.
Быстрый разгон и скорость машины стала основной задачей ее участия в сьемках.
За гонки Снежану хвалили с первого дня!
По словам помощника режиссера рекламных клипов, девушки, заявившиеся на сьемки, боялись разгонять машину и ехать задним ходом, а Снежана, как будто врастала в скорость и чувствовала себя за рулем так уверенно, что, казалось, она всю свою жизнь проездила наоборот.
В течении последних десяти лет Ванкувер стал Меккой автомобильных рекламных съемок, и буквально за последний месяц моя подруга засияла звездой рекламного вождения разнокалиберных машин.
- Не отчаивайся, Ириша, - сказала мне как-то Снежана, опьяненная успехом и окрыленная хвалебными нашептываниями главного каскадера съемок Сержа Люпена.
Она как будто хотела приголубить меня словами, и у нее это получалось.
- Тебе подберут интересную тему, и будешь ты, как я - всегда при работе! - подбадривая меня, пообещала подруга.
И вот, совсем недавно, ее слова как будто долетели до Бога Кино.
Чудо произошло и с самого утра прошлого понедельника меня и вправду начали приглашать на сьемки каждый день.
А началось все совершенно неожиданно.
- Принесите все вычурно эпатажные вещи личного гардероба! - приказала мне неделю назад трубка голосом Лизет, помощника кастинг-директора..
На следующий день я заявилась на работу с целым ворохом разношёрстного барахла.
Порывшись в моих шмотках и не раз ухмыльнувшись, Лизет утвердила меня на массовку в сериале о русской мафии.
И можете поверить мне на слово, с самого первого дня работы в этом многосерийном приключении, я поняла, что канадские режиссеры, позволившие мне сниматься в моих родных вещах и не выделившие мне ни одного Дольчегабанного прикида, явно недооценивают возможности русских гангстеров.
Казалось, что спасти этот недалекий сериал, где руководство пренебрегает натуральной роскошью и не гнушается использовать поддельно звучащие русские акценты, могли только съемки головокружительных трюков и убийств.
Не покладая рук и ног, и каждый раз, воскресая из пепла, как птица Феникс, самую опасную и жизненно важную работу на съемочной площадке исполняли не звезды «Святого Вуда», а приглашенные каскадеры разных мастей.
Трюкачи высшей категории с профессиональной гордостью погибали от удара ножа, пылали синим пламенем, вновь и вновь многопланово выпадали из окна, извиваясь, корчились под колесами машин, надежно и предсказуемо выживали в очередной раз.
Задача ежедневной каскадерской рулетки с собственной судьбой была сложна, а мне, как представителю массовки общего плана, доставались совсем нехитрые темы.
От меня, как от послушной девочки, всего-на-всего требовалось постоять на улице у входа в казино, потолкаться в баре и похохотать в коротком платье за коктейлем у стойки под живой джаз.
Афиши нашего сериала пестрели золотыми именами, а самая основная актерская тусовка фильма состояла из американских звезд, которым, по правилам работников высшего эшелона киноиндустрии, полагалось всячески капризничать.
Снимать звезд оказалось очень трудоемким делом!
На сьемках заковыристых постельных сцен и камеру, и освещение настраивали полдня.
В это подготовительное время звезды в обнимку гуляли по набережной, обнимались и целовались, скорее для практики, чем для удовольствия и пили кофе, а за них, под прицелом камеры, в кровати, для приготовления освещения кадра, позировали члены массовки.
Всю последнюю неделю почетная миссия возлежания на по-королевски убранном постельном ложе доставалась именно мне.
- О такой роскошно небесной кровати можно было только мечтать! - сказала я в телефон Снежане пару дней тому назад, впервые расположившись на этом белоснежном облаке и ничуть не смутившись просьбе технарей разбросать волосы по подушке.
- Мечта иммигранта! - прошептала я в телефон, - она просто громадная и ни за что не влезет ни в какое съемное жилье!
- Наверное потому, что русская мафия жилье не снимает - ответила мне Снежана через спикер в машине и я услышала, как завизжали ее тормоза.
- Полегче на поворотах, девочка! - предупредила я. - Нажмешь и улетишь куда-нибудь… Кто будет потом спасть кошечек и собачек, собирать деньги на пожертвования? – попыталась я урезонить подругу-гонщицу.
Вот и сегодня, утопая в шелковых одеялах и заоблачно легких подушках, я возлежала на кровати с резьбой, позолотой, классическим балдахином, и работала, не покладая рук.
Руки мои были заняты телефоном.
Камеры, нацеленные на мое худосочное тело, то и дело щелкали, освещение менялось почти ежеминутно.
Меня просили то растрепать волосы, то высунуть ногу из-под одеяла, то положить ее повыше, на подушку.
Именно так, как я, тут и будет лежать дорогущая по нынешним меркам оплаты актерского мастерства, американская знаменитость Пегги Ли, а моей скромной персоне, всего лишь предстоит подготовить для нее кадр и разогреть постель.
Разгоняя грустные мысли о собственном несовершенстве, во время нехитрых манипуляций с моим телом, камерой и светом, я успела перезвонить няне и справиться о Максе.
Мой семилетний сын весело протараторил по телефону свои последние новости, которые, в основном, касались окончания строительства башни из лего.
Напоследок Макс стопроцентно пообещал доесть ланч.
Обычно, няня оставалась с Максом после школы, а я прибегала уже к пяти.
- Мам, а можно канадский папа у нас переночует в выходные? - настойчиво и в то же время игриво спросил ребенок.
- Конечно, можно, сынуля! - ответила я и не забыла в ответ попросить, - слушайся няню!
Няня появилась в нашей иммигрантской жизни совсем недавно и оказалась понятием растяжимым, поскольку у нее был муж. Так что у Макса неожиданно вместе с моей работой появились приходящие дедушка и бабушка.
Новелла защищена авторским правом, перепечатка возможна с согласия автора.
При перепечатке и копировании статей активная ссылка на журнал «В загранке» обязательна.
Адрес статьи здесь
Похожие записи
АВТОР:
Анна Билоус
Новелла захватывающая! Только один и тот же абзац два раза напечатан.
Спасибо, Лия. Уже исправили.