Алла Ройтих Девять жизней — 3-я часть
— Посмотри, какая прелесть! У нас просто виртуозно делают татуировки! — тут и там дергала я Рони за рукав, и пару месяцев назад он хлопнул меня по плечу, как оторву-школьницу, и изрек:
— Мечты надо осуществлять, хочешь тату — сделай! Старой немощной старухе, в которую превратишься через сто лет, уже ничего не будет доступно – и польешь слезы об упущенных возможностях!
— А что скажет Якудза, если увидит?
— При чем тут Якудза? — звякнули металлом ревнивые нотки. — С ним живет твоя дочь, а не ты!
Мужчина всегда прав. Если вы считаете, что он не прав — возможно, это не ваш мужчина.
— Сейчас мы пообедаем и поедем. Я уже договорился. Потом спасибо скажешь! — это уже сегодня…
Мы поехали в мой любимый ресторан «Паламида», что на Бриллиантовой Бирже. Взяли запеченную целиком белую рыбу и салат-зелень с жареным сыром. Все — запредельной вкусности, как и изумительное вино домашнего приготовления, поданное в маленьких мензурках. Рони великодушно (а может быть, хитро?) отдал мне свою, я стала добрая и отчаянная и позволила себя умыкнуть в самую лучшую в городе тату-контору «Кипод»(по-русски — ежик). Там на мягком сером диване сидели четверо: девчушка лет 16-ти, похожая на огромный дирижабль и с пирсингом во всех возможных местах, стилизованный под Христа парень с крестом-серьгой в ухе, улыбчивый трансвестит с лицом 70-тилетней бабушки, и дебелый пожилой толстяк, трясущий животиной. Все они, ожидая своей очереди, уткнулись в смартфоны с одинаково умиротворенными, свободными от всяческих рефлексий лицами. Вот умеют же люди…
— Подожди немного. — Мой любимый скрылся за одной из трех дверей. — У нас назначено на четыре тридцать…
Я сидела, как на раскаленной печке: бабушка-стоматолог с расписным плечом — оторопь берет, Якудза с Лерой не доверят мне младенцев!
Прогнала эту нелепую мысль и позвонила маме:
— Как ты? Только не ври, я ведь все равно вечером приеду и проверю!
— Уже в порядке. Честно… — Я почувствовала: она улыбается. — Лерочка звонила, голос у нее был радостный, такой бодрый… Скажи, а разве у нас в роду были двойни?
— У вьетнамцев, причем только мальчики. — Я хихикнула, представив разновозрастное войско продублированных Якудз. — Ладно, до вечера…
На кожаном диване — движение: вторая дверь выпустила тусклого типа с художественно порванными мочками и поглотила дирижабль, место которой тут же заняли две тощие пигалицы в немыслимых мини-юбках. С улицы прибыла слившаяся в поцелуе кожано-пирсинговая парочка… Силен ты, бес!
— Идем, — в дверь просунулась бритая голова Рони. Адреналин прыгнул до самой верхушки, когда шагнула за роковой порог… Казнить, нельзя помиловать!
— Правда, красиво? — на меня упало пухлое плечо, распирающее красную кофточку. На нем красовался упитанный желтый Пикачо-герой нашумевшего мультика про покемонов. Немного не по возрасту, однако… Лицо над плечом и под ярко-сиреневыми волосами было – «столько не живут», и сказать счастливице, что она красива, я просто не смогла. Спас Рони:
— Мы торопимся! — отрезал и втолкнул меня в мастерскую.
— Дан, покажи ей, что мы выбрали. Да, на левом плече.
Я увидела именно тот рисунок… Рони все знает!!! Боже, он исполняет мои самые потаенные мои желания! Так может только любящий. Неужели???
Все полтора часа выстукивания на моих пост-бальзаковских сантиметрах причудливого ориентального цветка он заливался соловьем, стараясь отвлечь от боли, и смотрел на меня, а особенно на новое плечико, — так, что хотелось пожелать ему приятного аппетита! Была я на 20 лет моложе — и то не так желанна! Жизнь — абсурд…
К маме — единственному на свете человеку, способному привести хаос в систему — я попала только глубоким вечером. Мой духовный двойник и единомышленник коротала время ожидания за очередным плоским сериалом «пиф-паф-трах-трах» и — это я сразу заметила — выбрасывала в атмосферу огромные пучки счастья.
— С днем рождения, с прекрасной новостью! — она преподнесла мне духи с иланг-илангом — люблю этот теплый запах — и дивный желтый букет. Но… Крепко прижав маму к себе, я почуяла какой-то свист из ее грудной клетки. Черт!..
— Я что, закипающий чайник? — Мамусик нервно хихикнула и отвела глаза. — В последнее время это постоянно… Я назавтра записалась к терапевту. И давай в такой замечательный день не будем это обсуждать! Ты — уже на пятом десятке, а я — на восьмом… Все нормально, как и должно быть!..жизненная позиция
Мама одобрила татуировку, посетовала, что они не были в моде в ее время, а сейчас рисунок искривится из-за ее морщин. Потом пили чай с мятой, кушали изумительный киевский торт, хохотали над личностями, диалогами и событиями моего дня… и, по давней традиции, подводили итоги: каждая из нас в свой день рождения называет три радости и три печали года. Радостей оказалось на пару пунктов больше (Лера и якудзята, татуировка, предложение Рони жить вместе — и конечно же ты, мамочка), а печалей – всего две: отношение Леры к отцу и… скука!
Скука??? — Ее глаза делались все квадратнее. — Тебе ли жаловаться!.. Ты неблагодарная, ты не знаешь, как…
— Понимаешь… В серьезной астрологической литературе отмечается: телец — пик первого цветения, олицетворение женщины, готовой к первым родам. Весна, молодость, лихорадка новизны — вот смысл этого знака, и я полностью подпадаю под эту характеристику. Никаких депрессий. Все о-кей, но… Какой кайф дальше, если все-все уже знаешь? Основное — хотя бы по одному разу – у меня уже было: влюблялась, рожала, меняла квартиру и даже страну. Хоронила, разводилась, была предана (это — даже неоднократно…), объездила полмира, голодала, расписывала керамические горшки, медитировала, заплывала за буйки… Теперь вот — татуировка… Новые вечеринки, разговоры, кафе? Да было уже, все было! Все, к чему стремилась, что волновало — уже осуществлено! И эта мысль делает старше на целый век, пойми!..жизненная позиция
— А-а, это… — Мамусик улыбнулась. — Да, на тебя похоже, моя любопытная маленькая кошечка! Что ж, давай подумаем, в чем ты еще — абсолютный младенец!
— В кулинарии! — наконец нарушила она паузу, — завтра же куплю тебе «Едим дома!».
Я и в самом деле абсолютно не умею готовить: раньше кухней всегда заведовал бывший муж, а сейчас — гурман-кулинар Рони. Вот я его удивлю!..
— Мамусик, что я — без тебя? — Я поцеловала ее в пух волос на макушке. Я пойду…
— То же, что и я без тебя. — Она где-то с минуту пристально смотрела мне в глаза. — Не грусти, подруга, прорвемся!
Я вышла в беззвездную ночь, в дурманящие запахи весны. Ветер (перемен? эксклюзивных кулинарных рецептов?) легко поприветствовал дуновением.
Во дворе построили новый детский парк с горками и качелями, которые поначалу даже не узнала — так давно в последний раз их видела. И сердце вдруг так защемило, так защемило…
Я воровато оглянулась по сторонам и положила на траву сумки, протерла рукой маленькое прохладное сиденье. Моя 5-я точка довольно свободно в нем уместилась (кстати, еще один положительный итог года). Все выше и выше взмывая вверх, к тонкому серпу молоденькой луны — как в детских снах, которые до сих пор так часто вижу — я наполнялась радостью и ощущением если не власти над миром, то хотя бы того, что ты с ним — на равных и дружишь. А еще — уверенностью в том, что такая, в сущности, объективная вещь, как быть человеку молодым или не быть, — зависит от него самого, а значит, в конечном итоге все-таки субъективна…жизненная позиция
Где-то очень высоко, по ту сторону густой фиолетовой кляксы неба, Бог затевал новый счастливый день.
______________________________
При перепечатке и копировании статей активная ссылка на журнал «В загранке» обязательна.
Адрес статьи: https://vzagranke.ru/razvitie/yazyki-dushi/literatura/stomatolog-s-raspisnym-plechom-neiskushennaya-v-kulinarii.html
Понравилось? Подписывайтесь на журнал прямо сейчас:
(посмотреть видео Процедура подписки)
назад к выпуску >>
к рубрике >>
