Великолепные воспитатели японцев…
"Что ищешь, то найдешь" - Часть 2-я Великолепные воспитатели японцев…
Анна Билоус, Ванкувер (Канада)
Тамара Алексеевна и ее муж Сергей, в возрасте шестидесяти семи лет, переехали в Ванкувер к детям. Осели в Канаде совершенно осмысленно, отнеслись к иммиграции серьезно и с профессионализмом.
Бывшие педагоги английского, переехав в Канаду, не захотели сидеть на шее у спонсоров-детей и по обоюдному согласию решили заниматься присмотром малышни школьного возраста.
Возлегая в завернутом состоянии в розовом шелковом одеяле с длинными кисточками, со стороны я, наверное, была похожа на огромную улитку, расположившуюся на богемном ложе широкого листка-кровати.
Улитка переворачивалась под солнцем прожектора и медленно переваривала в освещенной прожектором голове тайну пенсионеров из Таганрога.
Всего два дня тому назад профессиональная бабушка Тамара проговорилась и раскрыла секретные карты своей бизнес-деятельности в Ванкувере.
- Ирочка - сказала она тогда, вытирая руки о полотенце. - Мы подошли к проблеме научно, изучили вопрос и сразу решили сосредоточиться на японских семьях…
- Понимаешь, Ирина - перебил ее муж Сергей, охотно продолжая тему жены, - японцы с удовольствием вкладывают деньги в образование детей! В отличие от канадских детей у япошек почти не бывает выходных и отпусков. Родители-японцы и днем, и ночью заставляют своих чад зубрить все подряд, натаскивают их по математикам, физикам, обучают музыке и иностранным языкам.
Два дня тому назад эти признания показались мне неуместными. Я переступала с ноги на ногу и хотела поскорее уйти.
Однако Тамара не унималась.
- Мы с Сергеем ничего нового не изобретали! Мы, всего лишь навсего, предложили им схему, которая подошла, - как будто оправдываясь, суммировала она.
Я точно помню, что в тот вечер, забирая Макса от няни, я совсем не ожидала никаких бизнес-откровений и ничего толком не поняла, но продолжала учтиво слушать энергичных стариков.
- Мы попросту решили зарабатывать себе на жизнь именно летом, когда в Ванкувере так хорошо! Пока погода летная и нет дождей, - добавил Сергей и улыбнулся.
- Да, а затем мы решили путешествовать и отказаться, так сказать, от зимы! - мягким голосом пояснила Тамара Алексеевна и снова подлила мне чаю в глиняную чашку, - мы дали объявление в японских газетах, рассказали о себе и предложили себя напрокат!
Я помню, как глоток чая после ее слов резко обжог нижнюю губу.
- Простите, я не поняла! Как напрокат? – не желая общечься, я поставила чашку на стол.
- А, хахахаха! - расхохотался Сергей, уловив мое удивление. - Да, дорогая Ирочка, это мы вам, по блату, достались дешево! - сказал он и прищурился, - мы с Тамарой - ваши соседи и Макс, нужно отметить, просто чудный ребенок… Нам с ним посидеть и почитать книги - просто в радость. Это для души! - как будто извиняясь, сказал и продолжил образцово показательный дедушка Сергей:
- А с японцами у нас бизнес чистой воды! Да-да! Пришел ребенок, перекусил вареников с борщом и пошла муштра: один час игры на фортепиано, затем - чтение сказок на русском языке, декламация стихов, после этого - математика по нашим учебникам, снова музыка после перекусона и дальше - вечерние шахматы. Родители забирают детей, уже уставших и поумневших, около девяти вечера, - с гордостью сказал Сергей.
- Иногда второй урок музыки мы заменяем уроком театрального и сценического мастерства, риторикой и спич-мейкингом, перебила мужа Тамара.
Она, уловив мой вопросительный взгляд, продолжала тараторить вовсю.
Сейчас, лежа на кровати, я вспомнила наш разговор, все их рассказы и усталость отработанного дня сменилась любопытством.
После окончания рабочего дня я забирала Макса, и наш разговор с Тамарой снова коснулся темы образования японцев…
- Знаешь, Ирочка, я несколько раз пробовала с япошками Пушкина учить, совсем не идет, - призналась тогда Тамара, - зато Саша Черный - просто великолепно! И Маяковского сразу схватывают! Мне кажется, они чувствуют какой-то подводный ритм, какую-то родную океанскую стихию и сразу могут повторить. Хотя, смысла, конечно, не понимают… приходится переводить.
- А я-то думала, откуда у вас азиатские гости! Частенько их встречала в подъезде.
- Точно, вспомнила сейчас! У Макса на рисунках полно человечков с палками и мечами, - сказала я тогда.
- А что такое напрокат?
- Ой, ну это формальность такая, они так привыкли!
- Кто?
- Японцы, - сказал Сергей, - в Японии - общество одиноких людей, каждый сам по себе, живут в маленьких квартирках, дедушек и бабушек всем не хватает.
Я вопросительно уставилась ему в переносицу.
- Ну, что ты так удивляешься, Ира? В Японии стариков можно заказать напрокат! За это платят большие деньги! - как будто не желая расставаться с тайной, выпалил Сергей, но в то же время довольно улыбнулся, обрадовавшись возможности похвастаться.
- Мы, конечно, почитали об этом феномене в интернете и постарались подстроиться, изобрели себе визуальный имидж, бренд, ну, как, например, на самом деле должны выглядеть образцово показательные бабушка и дедушка, - терпеливо пояснила Тамара. - Я, например, всегда в цветастом платье и всегда с шалью! – улыбаясь, сказала она и от разбежавшихся во все стороны морщинок ее глаза стали похожи на цветы гвоздики. - У меня этих шалей уже штук десять! И на кресле-качалке, в гостиной, у меня всегда лежит корзинка с разноцветными клубками шерсти и спицами. Ну, знаешь, как положено у бабушек…
Сергей ухмыльнулся, как будто подбадривал свою жену и добавил:
- А я… я постоянно встречаю наших японских внуков в жилетке и с золотыми часами на цепочке. Цепляю, укладываю часики в карманчик, расчесываю волосы на пробор и сразу прибавляю себе лет десять и… долларов сто в зарплате!
- Они так много вам платят? - непроизвольно вырвалось у меня.
- Не волнуйся, деточка, наши цены для тебя и Максика останутся прежними, по двадцать долларов за час, как и договаривались, не переживай! - Тамара постаралась сразу сбить ртутный столбик моего давления, начинавший стремительно подниматься вверх.
Я и представить не могла размеры заработков добродушных соседей-пенсионеров, но точно знала, что перечисленные ими занятия в Канаде стоят на вес золота.
- С японцами мы не торгуемся, - продолжила она, - они нам платят зарплату, сразу за полгода, у нас своя ставка и они с ней согласны. За каждого японского внучка мы берем пятнадцать тысяч долларов.
Я совершенно точно помнила, что пить чай в этот момент мне совершенно расхотелось.
- Очень рада за вас, друзья, - ответила им тогда и постаралась улыбнуться. - Растить детей - задача не из легких, а вы столько труда положили, да еще образование им выстроили, целую систему улучшения личности!
- Да, именно, ты верно подметила, Ирочка! - нарочито пробасил Сергей. - Им так понравилась наша идея гармоничного развития, хоть начинай патентовать методики! Родители-японцы просто в восторге от того, что не просто деньги платят, не за название и прокат родственников, а что пользу мы им приносим немалую, строим будущее их семьи! - раздувая щеки, важно пояснил он тогда в заключение всего и почему-то стал похожим на рыбу пузыреглаз.
- И сколько всего у вас учеников? – я, помню, спросила его.
- Японцы, знаешь, не были против небольших групп, им даже нравится, когда несколько детей вместе. У нас всего получилось четыре группы по три человека и денег больше ста тысяч долларов…
- А именно, сто восемьдесят тысяч канадских, - растерянно подсчитала я вслух.
- Ирочка, вот постареешь и тоже сможешь зарабатывать, как мы, обеспечишь себе безоблачную старость! - сразу выпалил тогда Сергей.
- Конечно, огромное спасибо за идею! Постарайтесь ее сильно не рекламировать среди других бабушек и дедушек… - начала было я.
- Что ты, доченька, у всех наших знакомых пенсионеров расписание по старости, они стареют и это социальный аспект, - почти нараспев сказал Сергей, и до меня тогда сразу дошло, что я нажала на его эрогенную зону.
- Мы о нашем изобретении рассказали всем друзьям, - добавила Тамара, снова расцветая морщинками гвоздик.
- Японцев в Ванкувере хоть пруд пруди, на всех «наших» работы хватит, однако, никто из русскоговорящих пенсионеров не проявил желания что-либо предпринять. Им больше близка тема преферанса и коллективного старения! - засмеялся Сергей. - Вот возьми, индусского философа, ученого, доктора наук, писателя Дипак Чопру и его книгу о старении. Там все верно сказано: «Смерти бояться нечего, так как наши волосы, ногти.. там и прочие мелкие клетки умирают постепенно, каждую минуту. Ты, вот, пока чай пила уже сто раз умерла через потерю клеток крови, клеток кожи, волос и так далее.
Я уставилась на него с удивлением. Больше всего меня удивляла осведомлённость и определенная начитанность моих соседей.
Наверное, у них много времени для развития, пронеслось в голове.
- Но, ты сама об этом даже не догадывалась, а, следовательно, переживать о процессе - пустая трата времени! - Сергей положил ногу на ногу и, как будто заглядывая в коридор, где стояла я, продолжил:
- На самом деле, мы все стареем по законам социума. Ты посмотри, что с нами делается: уже после пятидесяти мы все идем лечиться! В определенном возрасте как будто даже положено и правильно страдать от давления, иметь облысение, ожирение, печень и это все считается нормой возраста. А наш индийский ученый, честь ему и хвала, и пусть почаще прилетает к нам в Ванкувер, ратует за отказ от традиций общества, за старение без знаменательных нарушений в организме.
- И тут интересно, - включилась, как радио, Тамара, - что генетика это всего ничего, а восемьдесят процентов того, как мы себя чувствуем и как стареем, это наш стиль жизни, что едим и пьем, а главное, что думаем!
Доктор Дипак много всего сказал, когда выступал в Ванкувере, но главное, чему я лично сразу поверила: сначала идет мысль, а за ней - биология!
- Вот мы с Тамарочкой и решили: менять мысли, общаться с молодыми, оседлать велосипед… Нам повезло! Мы отказались от зимы, зимуем в теплых странах, думаем только о бизнесе, как развиваться, как строить, чем привлекать родителей японцев. Стареть нам некогда!
- А еще я думаю, какое платье надеть! - раскатисто добавила Тамара уже из другой комнаты.
- Да, да, самое главное, принять решение: в каком жарком оазисе провести зиму, - поторопился добавить Сергей тогда.
- Гениально, прекрасная расстановка сил, - согласилась я, нервно жуя печенье. - Мне нужно почитать вашего индусского гуру.
- Конечно, Ирина, у вас еще есть время! А мы с Сергеем тебе и бизнес план передадим попозже, записочки всякие оставим, на что обратить внимание, методички, такие себе… совершенно бесплатно. Будем передавать и опыт, и ремесло.
Вот и сегодня, после напряженного дня на съемках я снова забирала Макса от Тамары и Сергея, и снова услышала продолжение их лекции.
- Ты знаешь, наши японские внуки в этом году нас два раза поздравили: букеты принесли в день бабушек и дедушек, девятого сентября. А в день учителя, пятого октября, опять - цветы! Приятно! - сладким голосом, уже провожая нас за порог, поведала Тамара.
- Мы для них - целая вселенная! Уважают! - не переставал хвастаться Сергей.
Сегодня, после рабочего дня, я почему-то меньше всего ожидала снова услышать эти откровения моих соседей.
И опять, как и тогда, после окончания их рассказа, мне почему-то сильно захотелось забиться на диване, укрыться пледом и обязательно набрать телефоны моих бывших мужей, услышать их голоса.
Старики неутомимо хвастались успехом, а у меня внутри разливалась лужа пустоты.
- Пойдем домой, Макс, дорогуша, - позвала я сына.
Уставший, он не сопротивлялся. Пакет с лего волочился за его рукой, как хвост.
Тамара передала мне шапку и курточку Макса.
Сергей улыбнулся, помахал ладонью из-за ее спины.
- Завтра у меня - ответственный день, - уже не пороге сказала им я. - Мне предложили роль со словами!
- О, как здорово, Ирочка, ты так долго этого ждала!
- У тебя прекрасный английский и ты справишься, - подбодрила меня Тамара.
- Роль моя на русском в сериале о русских бандитах, ухмыльнулась я. Там всего несколько сцен с моим участием в роли директора гостиницы, но платят-то в десять раз больше! - сказала я, как будто хвастаясь предстоящим заработком.
Старики-соседи улыбались нам вслед.
Мы с Максом шли по лестнице домой.
Я держала в своей руке его маленькую шершавую ладошку и почему-то подумала, что в нашем мире невозможно приблизиться к людям душой.
Мы все сидим в высоченных башнях и кричим друг другу какие-то слова на разных языках. Кричим мы, конечно же, о любви, но только никто никого не слышит, - пронеслись в голове слова знаменитого писателя, имя которого я не помнила.
Люди будут выть от одиночества, но ни за что не согласятся изменить устоявшиеся в их головах нормы, тем более, нормы общества, - думала я, поворачивая ключ в замочной скважине двери.
Как эхо, из квартиры отозвался лунный свет фонаря с противоположной стороны улицы, как будто загорелся желтым светом одиночества моей души, постепенно разъедая серной кислотой равновесие моих иммигрантских жизненных сил.
Макс молча пошел чистить зубы.
Вот старики придумали сами себе развлечение, и никто им не мешает, -тоскливо думала я. - А что мне? Мне в иммиграции удалось найти такие близкие родственные души! И все насмарку, - сказала сама себя и тоже поплелась к кровати.
Кому какое дело до меня и почему мне не позволено иметь рядом и силу страсти, и мощный забор из чувства защищенности? - я мысленно обратилась к фотографии на стене.
В осенней листве, за рамкой фотографии сверкала улыбка Питера, прижавшегося ко мне своей щетинистой щекой.
Он крепко обнимал меня с одной стороны.
На этой фотографии загорелые лица нашей троицы сияли большим форматом счастья.
Из другого угла осеннего снимка выглядывал Павел.
Его тонкие уши любопытно торчали из-под коротко остриженных волос.
Павел морщился, тянулся в сторону, и, стараясь быть незамеченным, растопыривал пальцы, наставляя рожки Питеру, и в то же время, протягивая губы трубочкой к моей щеке.
Неужели я все еще надеюсь на мужчин из моего прошлого?
Раз часто вспоминаю, видимо, мне слишком уж плохо, подумала я.
Ночь перед съемками получилась какая-то дерганная.
Толком провалиться и утонуть во сне не получалось ни в кровати, ни на диване перед телевизором.
Я медленно погружалась в морфий сна, но мерцающие блики сознания, как черно-белая пленка кинопроектора, освещали в памяти дурацкие ошибки прошлого: падение с санок в колючий сугроб, разлетающиеся брызги разбитой случайно тонкокостной чешской вазы и растворяющиеся в луже памяти профили бывших мужей: канадца Питера и русского Павла.
За окном прогрохотал мотоцикл, я не проснулась.
В ленте памяти, во сне, как на картинах Шагала, плавно проплывал над сараем зелено-фиолетовый муж-канадец с огурцом и тарелкой оливье. Зачем-то он постучал по крыше ногой.
- Максик - мой сын и тебе, Ирина, не стоит ничего менять! Твой новый русский муж не умеет играть в хоккей! Куда ты исчезла? - с акцентом вопрошал он почему-то по-русски, и превращался в золотого оленя с серебряным копытцем.
В небе, после канадца, из синевы сна, как приведение, появился русский муж Павел.
Как сельское торнадо, он быстро вращался на месте, стучал в окно забытого в поле дома.
Наверное, стесняясь своего акцента, Павел молчал и сосредоточенно бил в дверь растопыренной лодонью.
Я почему-то подумала, что сон вот-вот должен закончится, но в это время канадский муж Питер, заголосил:
- Я не хочу что-то менять в жизни, Айрина! Будем жить все вместе, как ты и хотела, прости меня, прости! - его голос как будто падал на меня с потолка и со стен, постепенно перерастая в песню.
- Я люблю тебя до слез!
Голос сыпался штукатуркой и попадал в нос, щекотал ноздри и душил своей теплой глубиной.
Дернувшись всем телом, я проснулась, растревоженная и расхристанная, с всклокоченными волосами, села на диване.
В то же момент, пушистая сероглазая кошка Муся соскочила с моей груди на ковер.
Тут и молитва не поможет! Проснувшись, вспомнила голос бабушки.
Новелла защищена авторским правом, перепечатка возможна с согласия автора.
При перепечатке и копировании статей активная ссылка на журнал «В загранке» обязательна.
Адрес статьи здесь
АВТОР:
Анна Билоус
Мне очень понравился рассказ-воспоминание Анны! Прекрасный язык,тонкий юмор,печальное состояние Души! Ждём продолжения.