Даврона. Литературный сценарий «Рапсодия» — часть 2-я
6. Пустой класс в музыкальной школе. Бехзод садится за инструмент и играет.
Приходит сторож: — Булди энди, кетаман! Бинони епишим керак.
— Факат ярим соат! Илтимос!
— Беш соатдан буен уйнаб утирибсан-ку, болам! Булди энди.
— Факат ярим соат! (1)
— Манга кара, сан узинг узбек ашуллаларни биласан ми? Кани, уйнабер чи… (2)
— Муножот.
Тот тут же подобрав мелодию, играет. Сторож закрыв глаза, подпевает. Потом начинает тихонько бить ногою в такт тяжелому четкому ритму этого скорбного танца…
7. Концерт в школе (большой зал в доме Потеляхова (нынешняя мэрия г. Коканда). В фойе – программа концерта, здесь Гайдн, Бах, и даже первый концерт Чайковского. В актовом зале сидят школьники — худые, бедновато одетые. Много эвакуированных. Знакомая нам рыжая девочка выступает как конферансье: «Свой концерт мы посвящаем героической победе наших войск в битве под Сталинградом! (аплодисменты).
Мы посвящаем его нашим отцам, братьям, которые сражаются с фашистской армией! (аплодисменты). Мы посвящаем его товарищу Сталину!» (гром аплодисментов).
Первым выступает совсем маленький мальчик. Из зала видно, что он почти стоит, лишь едва касаясь стула, чтобы как-то доставать до рояля. Играет он чисто, ровно. Тамара Афанасьевна облегченно переводит дух, когда он заканчивает игру, заслужив дружное одобрение зала. Наконец, наступает черед Бехзода. Услышав его игру, рыжая девочка удивленно смотрит, впервые взглянув на его лицо. Она наконец, внимательно рассматривает его, хотя видела сотню раз. Не совсем осведомленные слушатели аплодируют не в конце, как положено, а в паузах, между частями произведения. И Бехзод умудряется в этих паузах позитивно среагировать: прямо в момент выступления он поворачивает лицо к зрителям (а скорее, именно к той девочке) и благодарно улыбается в ответ. Учительница внимательно слушает, стараясь заметить ошибки. Видно, что концертом своего класса она довольна.
После концерта она собирает свой класс около печки. Они сидят все вместе – встревоженные галчата с блестящими глазами. Учительница говорит: «Тааак. Олим, ты почему сбил темп в конце? Ритм, ритм нужно держать, а ты отступаешь от, как немцы в Поволжье. Тамила, почему играешь, будто в танке едешь! Бехзод (тут лицо ее засияло)… Это еще не Сталинград, нуууу, на пол-копеечки лучше, чем в прошлый раз». А это была уже похвала. И дети облегченно вздохнули.
Фото: mytashkent.uz
8. Бехзод с дедом идут на пятничную службу в мечеть Старого города. С минарета несется призыв к молитве. Встав, как и все, на колени, он молится, повторяя слова, произнесенные муллой. Неподалеку от него молятся каландары (дервиши). Здесь почти нет молодых лиц: или старики, или же дети. А несколько человек — люди, жестоко искалеченные войной.
Он просит аллаха, чтобы война поскорее закончилась, и отец вернулся домой. И еще он просит о том, чтобы тот дал ему силы стать настоящим музыкантом.
9. Длинная очередь за хлебом. Тамара Афанасьевна стоит почти в самом хвосте. Бехзод, который стоит впереди, идет к ней и негромко скажет:
— Тамара Афанасьевна, Вы идите домой. Давайте, я сам возьму.
— Так тебе же не дадут! Я сама должна показать карточку
— А я скажу, что вы заболели, и сами не можете.
— Нет уж, постою! Спасибо.
Часы на здании банка показывают 12.20
Через час: — Тамара Афанасьевна, Вы так замерзнете. У Вас руки замерзнут.
— Ты ведь стоишь? И я постою. А где мама?
— Дома. Температура у нее.
— Может, лучше я вам возьму? А ты пойдешь к маме, раз она болеет.
— Нет, моя очередь ведь уже скоро.
Через час:
— Тамара Афанасьевна, давайте, я Вам возьму.
Похоже, что ей уже совсем нехорошо. Она слабеет, и, наконец, соглашается. Тот возвращается в свою очередь. Протягивает три карточки.
Продавец: — А откуда у тебя стразу три карточки, мальчик? Вас ведь только двое?
— Это — Тамары Афанасьевны, из Ленинграда, она у нас живет. Она – учительница моя.
— Так и пришла бы сама.
— Плохо ей стало, болеет она, не может! Правду говорю!
— И я не могу! Оставлю ее карточку тут, пусть она сама придет — и ловко прячет карточку в карман. Стоящий рядом милиционер сразу оттирает Бехзода от прилавка.
Теперь у него нет ни хлеба для Тамары Афанасьевны, ни ее хлебной карточки.
10. Относит учительнице свой паек. Отдает маме оставшийся хлеб и ложится около ее ног, чтобы быть с нею рядом по первому ее зову.
Мать спрашивает: — А ты сам кушал?
— Да, — сглотнув слюну, отвечает он.
— Когда?
— По дороге. Я свой хлеб по дороге съел, — храбро врет он.
— Разве так можно? Половину ведь на дорогу рассыпал. Больше так не делай! (Отламывает от своего пайка и ставит перед сыном: — Ешь.
— Спасибо, мама.
И, не выдержав, быстро кушает хлеб.
11. Он засыпает и ему снится рояль. А на крышке лежит хлеб. Клейкий, серо-бурого цвета. Хлеб цвета войны. Он пробует играть, но не может оторвать взгляда от хлеба, и все время сбивается. Разозлившись, ТА берет хлеб и бросает в окно. Он падает в грязь, в лужу. Беспризорники стоят под дождем вокруг лужи и смотрят на этот мокнущий хлеб. И тут один наклонившись, пытается его достать. На него сразу налетают остальные, и так они катаются в грязной жиже, под дождем, сражаясь за этот хлеб. А Бехзод играет, но тут вдруг его пальцы проваливаются в хлебную мякоть. И тогда он отламывает темные клавиши, скатывает их в хлебный комок и хочет уже их скушать, но в комнату опять входит грозная учительница и ставит перед ним со стуком метроном. И он застывает, так и не решаясь проглотить «хлебную» клавишу.
_______________________________________________________________
(1) — Все, уходи, закрываю!!!
— Ну только полчаса! Пожалуйста!
— Слушай, ты ведь уже пять часов играешь. Хватит уже.
— Ну еще полчасика!
(2) — Слушай, а ты какие-нибудь узбекские песни знаешь? Сыграй мне.
______________________________
При перепечатке и копировании статей активная ссылка на журнал «В загранке» обязательна.
Адрес статьи: https://vzagranke.ru/razvitie/yazyki-dushi/literatura/xlebnaya-klavisha.html
Понравилось? Подписывайтесь на журнал прямо сейчас:
(посмотреть видео Процедура подписки)
назад к выпуску >>
к рубрике >>
