Долгое время экономисты исходили из того, что люди, прежде всего, руководствуются соображениями постоянного увеличения прибыли и ведут себя, ориентируясь лишь на свои собственные интересы. Этот традиционный образ «человека экономического» (homo oeconomicus) сегодня опровергнут: экспериментально доказано, что поведение людей зависит от целого комплекса различных мотивов, и нередко соображения справедливости оказываются важнее прибыли.
Революция в экономическом мышлении
Иногда даже очень несложные эксперименты могут произвести революцию в науке. Представьте себе следующий сценарий: Вы на автобусной остановке, рядом с вами господин Н. Еще один фигурант, назовем его «благодетель» дает господину Н. в руки 100 евро и говорит, чтобы тот поделился деньгами с Вами. Причем, таким образом, чтобы вы оба остались довольны, в противном случае деньги должны быть возвращены благодетелю.
В течение не одного столетия классическая экономика предполагала, что участники экономических процессов всегда действуют рационально, ориентируясь лишь на свои собственные интересы (вспомнить хотя бы Адама Смита, который утверждал, что человек от природы «зол, жаден и ленив»). И согласно такому представлению, господин Н. оставит себе 99 евро, а Вам отдаст 1. Он должен стремиться к максимизации своей прибыли, вам хотелось бы получить, по крайней мере, на один евро больше. Ключевой вопрос: Согласитесь ли Вы на такую сделку, или в Ваших интересах отказаться от мизерной суммы в 1 евро и тем самым наказать алчного господина Н.? И как бы Вы отреагировали, если бы он предложил Вам 20 евро? Вы все равно откажетесь? Где будет Ваш пороговый уровень? В любом случае, этот эксперимент Эрнста Фера произвел революцию в экономическом мышлении.
Австриец Эрнст Фер (Ernst Fehr), профессор Цюрихского университета, директор Института экономики, специализирующийся на «поведенческой» экономике, обладатель множества престижных наград в области экономики, не раз выдвигался кандидатом на Нобелевскую премию.
Фер экспериментально доказал, что на экономические решения существенное влияние оказывают соображения морали. А именно — люди отказываются от получения вознаграждения ради создания более справедливых условий распределения. То есть у людей есть чувство справедливости, и они действуют соответственно, даже если это не приносит им никакой прибыли. Также, в ходе этих экспериментов Фер зафиксировал готовность поделиться, установив, что при этом в головном мозге человека активируется зона, отвечающая за вознаграждение, что сопровождается выбросом гормонов удовольствия.
Согласно результатам экспериментов Фера, люди отказываются от получения вознаграждения и по совсем иной причине — чтобы отомстить оппоненту в случае его жадности. «Удивительно, эту карательную меру выбирает большое число участников эксперимента. Таким образом, испытуемые предпочитают жертвовать деньгами, чем принять несправедливость. Правильно. Что я нахожу особенно интересным: наш эксперимент был продублирован с участниками, принадлежащими к разным культурам, включая также многие простые общества (например, архаично организованные племена в Новой Гвинее – прим. С.Л.). И везде одно и то же: стремление к справедливости приводило к наказанию эгоистов», — рассказал Фер швейцарскому журналу M-Magazin.
Эти выводы, еще не так давно высмеиваемые в научной экономической среде, сделали Фера одним из самых уважаемых экономистов современности. Cвоими экспериментами он изменил взгляд на экономику, как никакой другой ученый — так оценивает научный вклад Фера швейцарский журнал «Bilanz». Фер обогатил предмет экономики своими выводами о роли таких человеческих черт, которые ранее в этой дисциплине мало принимались во внимание: доверие, справедливость, сотрудничество, альтруизм. И опроверг традиционный образ «человека экономического», проложив мосты между экономикой, психологией, нейробиологией и биологией. Фер доказал, что поведение людей есть результат целого комплекса различных мотивов, ими двигает не только корысть — справедливость нередко оказывается важнее прибыли.
Рынок необходимо «перевоспитать»
При этом, Фер считает, что жадность или страх отнюдь не противоречат природе гомо экономикуса, но определенные мотивы поведения могут привести к негативным последствиям. Так банковский служащий, работающий в инвестиционном секторе, «заточен» в своих стимулах на риск в виде привлекательных премиальных для получения высоких прибылей в краткосрочной перспективе. Убытки же для банка от высокого риска его работника могут проявиться годы спустя. Банкир для получения своего максимального дохода ведет себя рационально. Но для блага банка в целом такие стимулы не рациональны.
Поэтому Фер полагает, что банковский кризис имеет в своей основе неэффективную систему стимулирования: ориентация на краткосрочные прибыли, а не на долговременные ценности для банка. Ни в коем случае нельзя напрямую связывать годовую прибыль банка или абсолютную цену его акций с заработной платой банковского служащего. Для компаний, выставляющих свои акции на биржевые торги, ориентиром должны быть такие показатели, как движение цены акций компании в сравнении с большим числом сопоставимых компаний. Если цена акции в таком сравнении идет вверх быстрее, чем у других, то это работа специалиста по инвестициям должна быть вознаграждена. Но на практике этого не наблюдается в 95% случаев. То есть, убежден Фер, чтобы поправить положение, необходимо приложить немало усилий для «перевоспитания» рынка.
Занимаясь 20 лет исследованиями в области поведенческой экономики, Фер пришел в выводу, что психология участников рыночного процесса оказывает существенное влияние на поведение рынка, как на индивидуальном, так и на групповом уровне. Его эксперименты показали, что силы спроса и предложения часто не достаточно, чтобы понять цены, так как в их формировании важную роль играют соображения справедливости. Если партнеры по бизнесу сотрудничают на долгосрочной основе, то цены, как правило, меняются не так быстро, как это полагается теоретически. «Рынки иногда работают принципиально иначе, чем это записано в учебнике: цены жесткие, заработная плата негибкая. И это имеет свои последствия, например, высокий уровень безработицы в США и Европе», — заключает Фер.
Доверие подорвано
В последнее время часто раздается критика в адрес экономистов, что они де не предсказали мировой финансовый кризис. На что Фер отвечает следующим образом: «Это неоправданно высокие ожидания, что экономисты должны дать точный прогноз грядущего экономического кризиса. Мы можем только анализировать экономическую систему и указать на недостатки и упущения. Как инженеры, которые предупреждают, например, что у этого конкретного самолета конструкция крыльев недостаточно хорошо проработана. Но мы не можем предсказать точную дату авиакатастрофы».
Касательно преодоления нынешнего кризиса, полагает Фер, не достает уверенности людей в рентабельности долгосрочных инвестиций. Доверие имеет решающее значение, но формируется оно на психологической основе. И подорвано оно, по мнению Фера, по разными причинам. В Европе это сочетание рыночных и политических неудач. Рынок здесь только через 10 лет (!) «заметил», что греки — не такие же «хорошие» должники, как немцы, что повлекло за собой массивный провал рынка. И в этом проявилась ущербность политики ЕС – при переходе на евро не было гарантировано, что в каждой стране бюджетная дисциплина будет обязательна к исполнению.
В то же время и Европейский национальный банк не выступает гарантом облигаций, выпускаемых странами Европейского союза, а лишь запрашивает деньги под выданные им кредиты. А ведь именно это могло положить конец раскручивающейся спирали банкротств (в Испании и Португалии, например, только страх банкротства приводит к повышению процентных ставок, что создает его реальную опасность). И эта мера должна сопровождаться надежной санацией госбюджетов и режимом экономии. Но особенно Германия боится раскрутки инфляции, которая однако не наблюдается. Но если это и случится, Центробанк должен будет изменить обменный курс и снова уменьшить денежную массу.
Хотя, как считает Фер, вокруг нынешнего кризиса сложилась очень опасная ситуация. Политика обнаружила стоящую перед ней банковскую проблему слишком поздно. «Греки с самого начала имели долги и должны были обеспечить институциональные реформы и рекапитализацию банков. Интересно также, как исландцы распорядились со своими долгами. Они попросту сказали, мы долги не считаем. Это было незаконно, и все иностранные вкладчики потеряли там свои деньги. Но хоть кто-нибудь бьет по этому поводу тревогу? Нет! И Исландия медленно, но возвращает себе реноме. Греки же, с позиции политиков Евросоюза, так и остаются «плохими», тем временем, как исландцы выглядят хорошо, несмотря на свою наглость. Поскольку господствует двойная мораль», — констатирует Фер в своем интервью M-Magazin.
«Кто хочет улучшить мир, не может быть мечтателем»
Чтобы избегать кризисы, убежден Фер, необходимо взаимодействие между политикой и экономикой – рынок процветает при его эффективном регулировании. Западный мир наслаждался беспрецедентным процветанием, начиная с 19-го века, в то время как прежде на протяжении тысяч лет человечество жило в крайней бедности. Но рыночная экономика нуждается в эффективных регуляторах. Например, исполнение контракта. Когда кто-то нарушает обговоренные в контракте условия, вы обращаетесь в суд. Это государственная власть, без которой рыночная экономика никогда не будет работать. Рынок и государство не являются противоположностями, они взаимосвязаны.
В исследованиях Фера отчетливо просматривается его стремление улучшить мир, кажущееся настолько амбициозным, насколько и наивным. Ведь кто только не брал на себя за эту миссию, и в первую очередь религия. Но тщетно. Как считает ученый, богословие, к сожалению, мало помогает улучшению мира. А вот экономика как раз предоставляет инструменты, которые позволяют получить наиболее точные ответы, как можно конкретно улучшить положение вещей. «Тот, кто хочет улучшить мир, не может быть мечтателем — он должен быть в состоянии предоставить четкие, основанные на фактических данных ответы на конкретные вопросы», — заявил Фер журналу M-Magazin.
Светлана Александрова Линс
_________________________________
При перепечатке и копировании статей активная ссылка на журнал «В загранке» обязательна.
Адрес статьи: https://vzagranke.ru/obmen/novosti/ekonomika-s-chelovecheskim-licom.html
В одном из дискуссионных клубов Яндекса оставлен следующий комментарий:
«Отличная заметка! И очень-очень актуальная в наше время, когда капитализм не только довёл культуру человечества до крайней степени разложения, но ещё, к тому же, демонстрирует свою неспособность преодолеть тотальный мировой кризис.
Общество нового типа стучится в двери будущего — каким оно будет?»
Исследования Фера, для меня лично, еще раз подтвердили эффективность междисциплинарного подхода в рассмотрении тех или иных проблем.
И выгодно высветили ценность психологии, которую на уровне обыденного сознания все еще расматривают как шарлатантство. Человек, по сути своей, сложнее, чем простой арифмометр.
Здравствуйте, Светлана! Сейчас как раз в одном месте идёт разговор об обществе будущего. Я думаю, проблема не в собственно, капитализме, а в том, что он (в лице капиталистов) занялся не своим делом. Капитализм должен заниматься производством. А все другие стороны жизни, должны быть в руках других людей и решать каждое свои задачи: образование учить, медицина лечить, спорт делать здоровыми, культура культурными, информация должна давать информацию.Политики должны всем этим управлять политически. А в целом должно получиться совершенное общество.
А сейчас, во многом, все стороны жизни подчинены деланию денег, из -за этого и имеем много печальных последствий.
То, что названо «экономика с человеческим лицом», я думаю, как раз результат того, что многие экономисты и бизнесмены и пр. выросли уже в новых условиях, и изменилось то, чем они занимаются.
Геннадий, я думаю, если уж речь зашла об обществе будущего, то стоит говорить не о капитализме как таковом, а об эффективном соотношении экономики и политики. И Фер делает акцент именно на этом.
Говоря о том, что все стороны жизни подчинены деланию денег, то это, скорее, наблюдается в тех странах, где капитализм проходит свою «дикую» стадию. Или где государство рассматривается как ресурс для сколачивания своего частного бизнеса. Я в свое время была очень удивлена той драке, которая шла в России еще в середине 90-х за место руководителя федеральным пенсионным фондом. Думала, а что там «за хлеба»? А там гигантские денежные потоки… Главное, до них дорваться.
В пост-индустриальных обществах соображения морали гораздо сильнее влияют как на экономику, так и на политику. Особенно система стимулирования работников, о которой рассказывает Фер. В Швейцарии, например, получила одобрение инициатива соотношения зарплат рядовых сотрудников фирм и их тор-менеджеров в пропорции 1:12. Хотя в стране достаточно большое число предприятий малого бизнеса, где очень несущественная разница между зарплатами руководителей и рядовых работников.
Сейчас вот опять руководство страны с содроганием ждет итогов референдума 9 февраля об ограничении массовой миграции в страну. Никто не уверен, что люди проголосуют рационально. Многие готовы к тому, что страна проиграет в экономическом развитии. Но сохранение экологии страны и своей культурной идентификации для многих важнее.
Новый комментарий в клубе Яндекса:
«Согласен, хотя как так получается, что человечество западает на стяжательство, хотя руководствуется соображениями справедливости — малопонятно. Прямо какая-то массовая аберрация сознания».
Мой ответ: «Видимо, отомстить эгоисту, отказавшись от меньшей доли гонорара, гораздо легче, чем не поддаться соблазну разорить банк, если тот устанавливает пагубную для этого учреждения систему стимулирования своего работника.
То есть воспитывать кого-то всегда легче, чем соответствовать своим же моральным принципам».
Мы с моим оппонентом в клубе Яндекса никак не уймемся, копирую сюда продолжение нашей дискуссии:
«Да прямо — станут они заботиться об интересах работников банка. Тут скорее страх потерять свои миллиарды, которые на самом деле в нынешней системе очень легко умыкнуть другим игрокам, если хоть на минуту расслабишься. Это и побуждает их подминать под себя, по возможности, всех до полной победы.
Дело даже не столько в деньгах, сколько во власти.Мы живём в период, когда все милиардеры стремятся к глобальной власти по принципу: Должен остаться только один. Только вот почему история пошла именно по такому пути?»
Мой ответ:
Об интересах работников банка заботиться приходится, иначе можно растерять — они переметнутся туда, где лучше. Но вопрос не в этом. Ущербная система стимулирования работников банка в конечном счете оборачивается крахом и для банка, и для его сотрудников, и для банковской системы в целом. Потому что к ней утрачено доверие. На уровне обыденного сознания никто не будет разбираться в тонкостях: все банки — это МММ, а все банкиры — Мавроди.
При этом банкам приходится сворачивать свою деятельность в инвестиционном секторе. И соответственно увольнять еще вчера самых ценных сотрудников. В Швейцарии, например, эти банковские специалисты особенно пострадали.
Миллиардеры же, на мой взгляд, используют возможности глобализации, находя «правовые бреши» в законодательстве разных стран, на чем и строят свою бизнес-стратегию. И «история пошла по такому пути», потому, что появились на то технические возможности.
Как всегда, интересная статья, спасибо, Светлана.
Я далека от экономики, но в свое время по работе долго занималась проблемами культорологии (искусство в системе национальной культуры (и сейчас участвую в онлайн семинаре известного культуролога и философа А. Пилипенко)), поэтому Ваши слова об эффективности междисциплинарного подхода приветствую, полностью согласна.
В этой связи сама экономика любой страны является частью национальной культуры (в понимании культуры как всего, что создано человеком, а не природой). Глобализация — реальность сегодняшнего дня — по своей сути против такого определения, но известно, что она сама не стихия, а идеология и политика, значит должна находиться под контролем. Я, может быть, неправа, но словосочетание «экономика с человеческим лицом» — для меня экономика, основанная на национальных!!! традициях народа (человеческих лиц).
Вы пишите: «Сейчас вот опять руководство страны с содроганием ждет итогов референдума 9 февраля об ограничении массовой миграции в страну. Никто не уверен, что люди проголосуют рационально. Многие готовы к тому, что страна проиграет в экономическом развитии. Но сохранение экологии страны и своей культурной идентификации для многих важнее». Я и мои друзья принадлежим к этим «многим», а что значит «проголосовать рационально»?
Позволю себе привести две цитаты, которые записала когда-то давно и не знаю, откуда они (простите):
1. «Народ, даже утративший свою государственность и свободу, все же продолжает существовать, но утрата традиций означает исчезновение народа»
2. Экономичкские заповеди японцев: «Национальный дух, новационная технология» плюс — «Думай глобально, действуй локально».
Да, Ирина, экономика любой страны является частью национальной культуры. И прежде всего, в ней запечатлен менталитет жителей страны. И яркой иллюстрацией этого является план Маршала. Маршал был немцем по происхождению, и свой план восстановления Европы после 2-й мировой войны «скроил» под немцев. Поэтому Германия и «воссстановилась» лучше всех при прочих равных условиях.
Традиции — это прекрасно, но иногда именно отказ от них спасает традиционные отрасли страны от гибели. Блестящий пример — спасение швейцарской часовой промышленности под натиском японцев. Здесь на сайте есть об этом статья.
Глобализация, на мой взгляд, реальность, так как причинами ее стали объективные предпосылки — развитие транспорта, средств связи и информационных технологий. А с помощью идеологии и политики можно либо препятствовать глобализации, либо решать возникающие на ее фоне проблемы.
«Проголосовать рационально» — основываясь на критериях экономической целесообразности. Швейцария «стареет» и при этом «живет долго» — кому-то надо пополнять пенсионный фонд, откуда-то надо рекрутировать мед.персонал и сиделок, их уже сейчас не хватает, как и не хватает домов престарелых. То есть, житейских проблем — куча, решение которых непосредственно связано с миграцией. Хотя есть один положительный момент: если не будет притока мигрантов, властям придется активнее проводить реформы, связанные с изменением социальных ролей мужчин и женщин и соответственно развивать учреждения социальной инфраструктуры. Швейцария в этом смысле — патриархальная страна на фоне других стран Европы, например скандинавских…
Признаю, Светлана, что вы прекрасно разбираетесь в материале. Поэтому с моими эмоциями я лучше помолчу и не буду встревать в умные разговоры. :-))
«Встревайте, встревайте», Ирина! Ваше неравнодушие и активная гражданская позиция вызывают у меня восхищение. И вместе с тем некоторый страх, что своей логикой и холодным анализом я Вас вспугну. Убеждена — мы с Вами великолепно дополняем друг друга.
Я действительно знакома с темой, так как в культурологию пришла из экономики. Поэтому мне нужно все пощупать, прочувствовать — на веру я ничего не принимаю. И наверное из-за этого в культурологии я — «свой среди чужих». А в психологию попала ввиду того, что явления культуры оказалось невозможно, для меня во всяком случае, рассматривать вне мотивов их создания. В этом пункте мы конгруэнтны с Кариной Кокрелл.
Хотелось бы надеяться, что дополняем, Светлана! Но не совсем конгруэнтны :-)) Например — раз уж вы мне дали добро! — «явления культуры» (в широком понимании), по моему, слабо поддаются рассмотрению в русле человеческих «мотивов» их создания.
Мне ближе подход, который рассматривает культуру как самоорганизующееся системное целое, объединяющее такие разные на первый взгляд явления — обычно изучавшееся по разным «ведомствам» — как религия, политика, экономика, общественная история. Человек действует в рамках уже существующей культурной парадигмы,
Именно поэтому я не могу разделять оптимизм Карины Кокрэлл, которой восхищаюсь как писателем. Для меня происходящее сейчас в Европе — не очередное «Великое переселение народов» в ряду уже бывших (как историк, я не могу «сравнивать» без конкретно-исторических обстоятельств и просто «перелетать» через эпохи).
На протяжении ВСЕЙ истории Западу противостоял Восток: сначала Византия (теократическая империя), потом арабы, турки и даже самопровозглашенный третий Рим — наша историческая родина. Сейчас это различие не только не исчезло, но во многом укрепилось (Восток, включая все перечисленные нации, стремится к объединению в СВОИХ рамках).
Но его объединения с Западом на данном историческом этапе произойти еще не может объективно. Ментальность (совокупность психологических механизмов, устойчиво воспроизводящихся в культуре) и сама культура (системное пространство смыслов человеческого бытия, обладающее, к тому же, свойствами субъекта) Востока и Запада все еще глубоко различны.
Я, как и мои друзья, считаю, что мы пожинаем сейчас плоды неумной, недальновидной, своекорыстной политики европейских лидеров.
Ирина, я разделяю Ваш подход к определению культуры. Единственно, мне в нем не достает динамики: да, «человек действует в рамках уже существующей культурной парадигмы». Но всегда есть те Человеки, которые оказываются способными рассмотреть за множеством продуктов воспроизводства господствующей культурной парадигмы новую тенденцию, подчас существенно отрицающую предыдущую. То есть все мы вносим свой посильный вклад, кто больше, кто меньше, в изменение современной нам культурной парадигмы. И часто то, что позавчера было крамолой, скандалом, абсурдом, вчера — уже обыденность, а сегодня — классика.
Я тоже не считаю, что мы является современниками (а многие из нас и участниками) очередного «Великого переселения народов». Современная миграция — явление глобальное. Экономисты уже просчитали пороговую сумму месячного дохода человека, который начинает вынашивать планы «переселения», то есть становится потенциальным «мигрантом» — 150 евро в месяц.
По поводу исторических аналогий, я сразу признаюсь — не сильна. Но практически до середины прошлого века все были против всех, и решали конфликты только путем военного противостояния. Швейцарцы приняли решение о нейтралитете в том числе и из-за того, чтобы не допустить братоубийства. Они были отличными вояками, и их охотно брали в свои армии все страны Европы.
А «самопровозглашенный третий Рим» и до сих пор не может разобраться, Запад он или Восток.
Конечно, завтра объединение Запада и Востока не произойдет, обе стороны к этому не готовы, в том числе и психологически.
Да, политика — дело грязное. Насчет недальновидности — глобализация так стремительно изменила мир, что многих она, действительно, застала врасплох. Народы недемократических государств теперь «голосуют ногами» вместо того, чтобы лезть на баррикады. Кто бы мог подумать, что бунты сменятся миграционными потоками.
«…в культурологию пришла из экономики» — а я ломаю голову, почему мне ваш комментарий так понравился. Нечасто в связи с экономикой такое бывает.
Рада, Геннадий, что мой комментарий Вам понравился.
Вообще-то здесь на сайте есть интервью Ларисы Адамовой, в котором я рассказываю, как и почему меня заносило в разные дисциплины и сферы деятельности. Вот оно: «Светлана Линс: о себе и о Швейцарии…»
Спасибо! Познакомился поближе с хорошей человеком.
Разумеется, «Человеки», которые способны преодолеть коллективное бессознательное, культурно-бессознательное были есть и будут. История развивается путем выделения в существующей культурной парадигме группы носителей новой, более продвинутой мифологемы.
Что касается «третьего Рима», сам он может считать чем угодно, даже «впереди планеты всей», но я солидарна с историками, культурологами, которые рассматривают то, что произошло в общественно-политической жизни, в православии после 17 года как возврат к коллективно-бессознательному (сознательных «европейцев» изгнали/порубили) времен Царства Московского с его ксенофобией (изоляцией от «нечистых» земель и идеей теократическое (по сути) монархии.
Простите, не в тему :-))
Вас, Светлана, и всех уважамых читателей поздравляю с Наступающим Рождеством и Новым годом!
Ирина
Спасибо за поздравления, Ирина! Как раз сейчас собираю праздничный выпуск журнала.
Тема православия в России в целом и в связи с русской ментальностью, обусловливающей экономическую неэффетивность, очень интересна, уверена, что не мне одной. Кто бы взялся ее поднять…
С большим интересом приняла бы участие в разговоре о православии, но с точки зрения историко-культурологической, даже искусствоведческой, но за «экономическую неэффективность» опять скажу лишь общие слова :-)) Да и дел неотложных сейчас много…