Общество
Упущенные возможности или просто идиот
Неделю начинает 495-й день войны. Если исходить из того, что один день войны обходится российскому бюджету в 1 млрд долларов, получается, сгорели уже почти 500 миллиардов долларов, ну, и 230 тысяч жизней российских граждан в придачу. Каждый россиянин причастен ко злу, если не морально, то материально.
Пока есть деньги, пока есть живая сила Россия, похоже, намерена воевать. Судя по тому, в Татарстане готовятся запустить производство иранских дронов-камикадзе «Шахед», в Якутии открывают центр высокоточной стрельбы, в котором будут обучаться спецы не только Дальнего Востока, но и других регионов страны, и гордятся тем, что именно Якутия станет кузницей для снайперов, нацелены на долгую войну. Пока последний дурак не поумнеет. И, главное, Арестович, который год утешал народ своими фирменными «двумя-тремя» неделями перефразировал эту свою коронку на «два-три года». Это печально, но факт. Не одно, а целых три контрнаступления. Пока не дадут F-16, эти три линии обороны прорвать за раз нереально. Дело даже не в российских окопах, вся земля заминирована, даже лучше, чем во вторую мировую. Благодатная плодородная украинская земля, которая кормит не только Украину. Даже, если завтра война вдруг закончится, эта земля не один год будет непригодной. Рашисты её год минировали, на разминирование уйдёт минимум три года!
Михаил Подоляк же считает, что линия фронта может обвалиться через неделю, месяц или полтора, далее будет стремительное продвижение Украины. По его словам, бойцы ВСУ выявили слабые места в российской защите и начинают «вгрызаться» в первые линии обороны. По словам замминистра обороны Украины Анны Маляр, за последние 7 дней ВСУ уничтожали враждебные цели высокой приоритетности каждые 70 минут, было поражено: 94 места скопления войск; 22 зенитно-ракетных комплекса; 19 складов боеприпасов; 7 командных пунктов. «Именно такая рутинная работа создает условия для прорыва обороны врага», - говорит Маляр.
Но и противник пока не слаб. На восточном фронте численность российских войск составляет более 180 тысяч человек. На Лимано-Купянском направлении собрана достаточно мощная группировка – более 120 тысяч. На Бахмутском – где-то в районе 50 тысяч. Противник активен, особенно в Авдеевском направлении. Цена активности – использование резервов. В тылах не отсидеться, каждый почувствует на своей шкуре пекло войны. Вот когда россияне истощат резервы, начнётся самая горячая фаза украинского наступления.
На канале «генерала СВР», которого уважает уважаемый мной журналист Евгений Киселёв (автоматом чуть не написала Дмитрий, боже упаси от такой опечатки), вышла любопытная информация: «В понедельник 3 июля в утреннем отчёте президенту России Владимиру Путину сообщили данные о безвозвратных военно-оперативных потерях живой силы личного состава ВС РФ - 233573 человека. Эта цифра без учёта данных о потерях российских ЧВК, принимающих участие в боевых действиях на территории Украины, на пятницу 30 июня - это 74130 погибших. Очередные итоговые данные о потерях бойцов ЧВК должны поступить в пятницу 7 июля 2023 года. И в дальнейшем будут обновляться раз в неделю».
И снова в бой? После долгого молчания в информационное пространство прорвался Пригожин: «Нам, как никогда, нужна ваша поддержка. Спасибо вам за это. Наш марш справедливости был нацелен на борьбу с предателями и мобилизацию нашего общества. Думаю, многое из этого нам удалось. В ближайшее время вы увидите наши новые победы на фронте». Вопрос только – на каком фронте. Кремлю подготовиться?
Во время очередной прогулки с Гордоном по летнему цветущему Киеву Арестович говорил крайне любопытные вещи. В частности, о Пригожине: «Он – достаточно неглупый человек, великий комбинатор. У него два конкурентных преимущества: публичное и не публичное. Публичное - он говорит правильные для российской коллективной души слова: говорит правду и по справедливости. Фишка в том, что это два главных глубинных запроса российского коллективного бессознательного. Его не публичное серьёзное преимущество – он для очень многих серьёзных людей умеет решать специфические задачи через Африку. Но его самого захотели рейдернуть и он решил взбунтоваться. Причём готовились они долго – месяца два, пока просили боеприпасы. Шойгу со службами прибыли в Ростов, арестовывать Пригожина. Потому он двинул на Ростов опередить и арестовать самого Шойгу. И там началось такое, что он понял, что события развиваются так, что он перестает ими управлять.
И тут два кульминационных момента: убегают Путин, Мишустин и всё правительство в Санкт-Петербург, Москва лежит под ногами; пацаны во главе с Уткиным сами поехали на Москву, начинают сбивать самолёты, назад пути уже нет. Ещё два фактора: начинают переходить воинские части (либо не сопротивляются, либо переходят на их сторону) и люди или приветствуют, или абсолютно интерферентны. Когда понял, что он в пяти минутах от триумфа, испугался. Не захотел брать на себя груз ответственности. Такое ощущение, что он Наполеон, но без яиц. Он имел исторический шанс изменить судьбу мира! Ему оставалось два часа до этого. За ним никто не стоит, он ценен именно тем, что он внесистемный персонаж. Он решает задачи для всех группировок. Он слишком многим людям, которые между собой находятся в сложных отношениях, полезен одинаково. Именно эта его равноудалённость позволила ему сыграть ситуацию и вполне могла позволить ему стать временным правительством в России.
Надо было ему сделать две вещи: ему нужно было продемонстрировать внутреннюю адекватность и внешнюю адекватность. Объявляет, что война окончена и выводит войска, стал бы лауреатом Нобелевской премии, ему бы простили кувалду и всё остальное, а в России заявляет, что начинаются реформы и т.д. Ему бы простили всё, идеальный шанс, надо быть полным идиотом, чтобы не воспользоваться этим. Я был в полном шоке, сутки не мог в себя прийти, был уверен, что он возьмёт Москву. Я не верил, что в мире существуют люди, которые добровольно отказываются от такой возможности».
Стоп! Я в шоке от того, что и он был в шоке. В тот момент и я готова была забыть про всё, простить всё за взятие Москвы. Валерий Соловей накануне нового 2023 года говорил о таком шансе, который в этом году выпадет буквально всем. Пригожин профукал такой шанс. Сколько дней прошло – шок прошёл, обида осталась. Это как, если в кино главный герой персонаж отрицательный, ты болеешь за него.
Но ведь каждая минута – это ещё один шанс всё изменить. Раз Соловей обещал КАЖДОМУ такой ШАНС, есть надежда на шанс следующего робингуда или стёпкиразина.
Был шанс и у якутянина, выигравшего несколько миллионов в лотерею, и он его профукал – деньги пропил, спустил на ветер. Он решил ещё раз испытать судьбу – и уже добровольно на передовой в Украине. Может, и повезёт, боец с позывным «Лям» останется в живых, ибо Соловей говорил о 2023 годе, предыдущие шансы обнуляются. Как говорится, будем наблюдать.
Далее Арестович: «Он просто испугался неуправляемости ситуации – обвального падения режима. Он хотел просто рейдернуть, а ему предложили изменить ход мировой истории».
Война всё же не будет длиться вечно. Уж в 2024-м всё равно закончится, вопрос только в одном – чем она закончится и чем она обернётся. У человечества в этом отношении огромный исторический опыт. В 2019 году вышла в свет книга публициста Харальда Йенера «Волчье время» о первом послевоенном десятилетии в Германии. «Немцы видели в роли жертв в первую очередь себя. Тезис о том, что в послевоенной Германии «молчали о прошлом», не совсем верен – о прошлом говорили часто и многословно, описывая беды, незаслуженно свалившиеся на немецкий народ в лице сначала нацистов, а потом оккупационных держав.
А вот о судьбе евреев в Третьем рейхе немцы в пятидесятые годы предпочитали молчать. В первые послевоенные годы в немецком обществе происходил масштабный конфликт «отцов» и «детей», упрекавших своих родителей в том, что те позволили нацистам довести Германию до полного краха. «Отцы» не оставались в долгу: западногерманская пресса начала пятидесятых была наполнена пафосными текстами с обличениями аморальной, развращенной молодёжи, которая американизируется и ни в грош не ставит традиционные немецкие ценности. Очень часто авторами таких статей оказывались недавние убеждённые нацисты.
«Перевоспитание» немцев победители осуществляли различными путями. Широко известные показы фильмов про концлагеря были, на самом деле, малозначительным эпизодом – с самого начала в их эффективности имелись большие сомнения, посмотрело их сравнительно небольшое число людей, программу свернули уже в 1946 году, а ее реальный результат так и остался неизвестным. В послевоенном немецком обществе существовало весьма настороженное, а зачастую откровенно негативное отношение к эмигрантам. Их за спиной или открыто упрекали в том, что они в безопасности наслаждались комфортом, пока немецкий народ страдал.
В литературной среде, например, вспыхнул ожесточённый спор вокруг Томаса Манна, публично отказавшегося вернуться в Германию и заявившего о том, что все написанное здесь с 1933 по 1945 год нужно сдать в макулатуру. Те немецкие писатели, которые считали себя находившимися во «внутренней эмиграции», реагировали на такого рода фразы очень болезненно. Немецкая интеллигенция в принципе являлась той частью общества, которая тяжелее всего воспринимала процедуру денацификации и необходимость доказывать свою индивидуальную невиновность». Читаю и вижу послевоенную Россию, даже с конкретными персонажами, чьи потенциальные поступки вполне ожидаемы. Мораль читать бесполезно – бить надо рублём. Гробы, холодильник – только эти два аргумента будут действовать безотказно. И, конечно, телевизор перенастроить.
Алексей Арестович и Дмитрий Гордон говорили о будущем Украины, о том, что ждёт страну после войны. Неожиданно это оказалась самой грустной частью передачи. Говорили о том, как поломала война украинцев, ибо «мы с Россией стали братьями-близнецами»; что Украину может ждать общественная катастрофа, «у нас разломается всё то, во что мы инвестировали»; о том, что война длится слишком долго, народ задолбался до невозможности. «Назревает три катастрофы. Первое – это падение России, проигрыш её, и мы лишаемся внешнего исторического смысла. Второе – мы лишаемся базового мифа, где военные – герои, и всё сводилось к войне, а потом бац, оказывается есть жизнь после войны. Третье – отсутствие экономических свобод. Если не знаешь, какое будущее впереди, ПТСР, замена базового мифа, надо хоть экономическое благополучие поднять.
Послевоенная реконструкция будет более сложной задачей, чем победить в войне». Арестович говорил об очень важных вещах чётко, внятно (!), громко и ясно: о судьбе 12 миллионов украинцев, которые были вынуждены бежать за границу (3 миллиона проживают в России и Белоруссии), о ненависти в соцсетях (трансформация раны войны в ненависть), о втором сроке Зеленского, о личных отношениях с Зеленским, о потенциальных соперниках Зеленского на президентских выборах, о своём конфликте с властью и о многом другом – о послевоенном. «Мы выбрали ложный путь развития», - говорит бывший советник президента. В России бы за такое кувалдой или новичком, без вариантов.
За такую роскошь, как иметь собственное мнение, у нас расплачиваются собственной свободой. В Москве омоновцы задержали девушку за страшное преступление – она раздавала значки «Мнение — не преступление». У нас некому и некогда думать о будущем, ибо воюем со всеми внутри страны. Это мы умеем. ФСБ научилась отслеживать переписки в зашифрованных мессенджерах - Telegram, WhatsApp и Signal – они могут отслеживать местонахождение телефонов, идентифицировать анонимных пользователей и взламывать аккаунты, могут определить, использует ли кто-то несколько телефонов, составить карту сети их отношений, отслеживая общение с другими людьми.
Арестович: «Если бы Пригожин дошёл до Москвы и вошёл в Кремль, сделать должен был только две вещи. Он находился в идеальной ситуации: имел перспективу очень быстро легитимизироваться. Ему нужно было продемонстрировать резко возросшую адекватность российской политики внутри и снаружи. Снаружи ему надо было говорить, что мы заканчиваем войну, перестаем угрожать Западу, становимся вменяемой страной, мы жили не так, ядерное оружие под контролем, вот негодяи – Путин и остальные. Его бы признали сразу». Объявление об окончании войны, вывод войск из Украины, передача Крыма Украине, освобождение политзаключённых, в том числе Навального, возвращение под гарантии безопасности оппозиции, снижение налогов – дьявол превращается в ангела.
Гордон: «Какие упущенные возможности!». Арестович: «Идиот».
Россия – страна упущенных возможностей, по-другому быть не могло. И страна идиотов, естественно.
Рассуждала я – Безымянная, со своими упущенными возможностями, сидя одна где-то в Глупово.
Вилена ФЕДОРОВА
При перепечатке и копировании статей активная ссылка на журнал «В загранке» обязательна.
Адрес статьи здесь
