С.Александрова Линс «Сыр в шоколаде: моя жизнь в Швейцарии»
Часть III
Глава 48 «Остановись, мгновенье…»
И снова я в нашей деревне, по которой соскучилась за месяц. Поездка на родину не только принесла долгожданную встречу с родителями, но и помогла мне отчетливо понять, что мой дом теперь здесь, в окружении альпийских гор, завораживающих своей величественной красотой и излучающих особое «тибетское» спокойствие. А, ведь, чувство дома — одно из самых важных «координат» жизни каждого человека.
Арлетт, завидев нашу машину на парковке, пришла с девочками к нам, как всегда, с доброй половиной шоколадного бисквита и пакетом огромных кабачков. Она постоянно что-то пекла. А все лето еще и варила конфитюры, и делала всякие заготовки на зиму. У ее родителей был большой фруктовый сад, а сестра вышла замуж за фермера, который снабжал всю округу овощами, отбракованными супермаркетом из-за своих гигантских размеров. Мы с Линсом, благодаря Арлетт, тоже оказались членами этого хлебосольного «потребсоюза». И всегда вносили в него свою лепту нашими соусами и салатными заправками. Да, в деревне жить проще.
Линс тут же распорядился принесенными дарами: «Тебе, Света — кабачки, они о-очень полезные. А мне – сладкое» и отхватил ножом здоровенный кусок пирога. Кто бы спорил… Я же сразу отметила про себя, что Арлетт изменилась в лучшую сторону, просто похорошела. Но я не подала виду. Что-то подсказывало мне: не стоит проявлять бурных эмоций и расспросов по этому поводу. Хотя очень хотелось, чисто по-женски, и совсем неделикатно восхититься: «Ну, вот так ты выглядишь просто супер!» Вместо «тетеньковской» прически у нее была короткая стрижка «а ля тиффози». С ней Арлетт выглядела, как минимум, лет на десять моложе и в отлично сидящих черных джинсах смотрелась настоящей француженкой. Мы радостно обменялись приветствиями, я раздала привезенные ей и девочкам подарки.
Когда девчонки побежали играть на улицу, Арлетт сама завела разговор об изменениях в своей внешности. Тогда я узнала, что уже больше года она борется со злокачественной опухолью молочной железы. А прежняя прическа была обычным париком, подобранным точь-в-точь в цвет и по фактуре ее волос. Арлетт прошла все этапы сложного и временами мучительного лечения, в том числе и химиотерапию. А последние четыре месяца ежедневно ездила в Берн на какую-то новейшую процедуру, сеанс которой длится всего лишь минуту. Но теперь все позади, и главное — она прекрасно себя чувствует.
Не сказать, что меня очень поразил рассказ Арлетт о ее недуге. К сожалению, раковые заболевания – одна из трагических примет наших дней. И болезнь эта меняет не только физику человеческого организма, но, что не менее печально — и психику человека. Многие озлобляются на весь мир, уходят в тяжелую депрессию, замыкаясь в себе и не понимая, что этим лишь усугубляют свое состояние, не говоря уже о чувствах родных и близких, страдающих рядом с больным не меньше него самого.
Арлетт же – молодец! Она не пала духом, к тому же сохранила доброе отношение к людям, интерес к «жизни самой» и активный ее образ, в котором находилось время и место всему – работе в саду, игре в бадминтон, сбору лечебных трав на альпийских лугах, походам на деревенские праздники и уютным вечерам в кругу друзей за рюмочкой ликера. Арлетт ни на минуту не переставала строить жизненные планы и была открыта всему новому. На чем мы с ней сошлись и подружились…
А моя жизнь по возвращении с родины быстро вошла в привычную колею. Начало лета не будоражило событиями, если не считать необычного для этого сезона снегопада. Но как объяснил Линс, для Бернского высокогорья, где мы жили тогда, это — нормальное явление. Меня же такой климатический вираж очень удивил и явно не обрадовал. Снег, правда, быстро сошел, но почти неделю стояла холодная ясная погода с пронизывающими насквозь ветрами. В такие моменты я особенно отчетливо ощущала себя неисправимой южанкой. Да и душе моей гораздо ближе средиземноморские пейзажи Швейцарии, нежели ее каменистые горные склоны с арктическими мхами и пригнутыми к земле карликовыми деревцами.
Тепло все же пришло. И как сейчас помню, 1-го июля мы возвращались от Штутсов. Солнце весело играло бликами на стеклах нашего авто, пробиваясь сквозь густую листву деревьев, мелькающих по обочине дороги. Привычно мурлыкало радио, за спиной мирно посапывала Гейша. А мы с Линсом с удовольствием хрустели вафельными корнетами ванильного мороженного. И, заглатывая очередную порцию ароматного лакомства, я поймала себя на том, что мне абсолютно хорошо. То есть, лучше и быть не может. В такие минуты жизни так и хочется воскликнуть: «Остановись, мгновенье, ты прекрасно!» И тут же к состоянию счастливого парения примешивается холодок страха: ведь, недаром эти слова принадлежат Фаусту, который произнес их, заключая сделку с дьяволом…
Да, предчувствие меня не подвело… Буквально через несколько минут на сотку Линса пришло сообщение от Арлетт: «Анализы показали наличие раковых метастаз по всему телу. Врач констатировал бессмысленность дальнейшего лечения. Я не хочу никого видеть. Надеюсь на понимание». Это звучало как несправедливый приговор. Я несколько раз перечитала текст и никак не могла его принять, сомневаясь, что верно поняла смысл. Меня шокировал вердикт врача, его непонятная и противоестественная по своей жестокости прямота. И как только врач мог такое произнести!
Конечно же, я собиралась сразу же по возвращении домой кинуться к Арлетт, чтобы ее поддержать, успокоить, просто быть рядом с ней… Но Линс меня остановил: «Она всем разослала уведомление, что никого не хочет видеть. Ты не можешь к ней пойти». От состояния полного бессилия мне стало еще хуже. Всю следующую неделю я наблюдала за подъездом дома Арлетт, надеясь, что она все же выйдет на улицу, и я смогу с ней поговорить. Но тщетно.
Да и наш двор, еще несколько дней назад напоминающий веселый муравейник, враз опустел, став чужим и неуютным. Только изредка я замечала, что что Мелани и Кьяра сиротливо и как-то неприкаянно бегали по детской площадке. В моей памяти не сохранилось от того лета ни одного солнечного дня после страшного известия, полученного от Арлетт…
Удалось увидеть ее мужа, Петера. Я его спросила: «Как Арлетт?» Он был подавлен: «У нее ничего не болит, но слова врача сделали ее жизнь невыносимой , — и тяжело вздохнув добавил,- да и нашу тоже… Она в полной прострации от горя, даже детей не могу с ней оставить. Она никого не замечает… А мне надо ехать на работу». Он выглядел осунувшимся и почерневшим. «Приводи девочек ко мне, я за ними присмотрю», — с готовностью предложила я. «Спасибо, Света, пока сами управляемся. Завтра приезжают родители Арлетт, ее саму тоже в таком состоянии нельзя оставлять одну», — в голосе Петера угадывалась печаль и растерянность.
Всю следующую неделю, пока у Арлетт жили ее родители, она так и не выходила из дома. Но как-то поздним вечером, когда уже Петер вернулся из поездки, я заметила, что Арлетт спустилась вниз посидеть на скамейке во дворе. Тут я не удержалась и осторожно присела напротив. Она не ушла. Я поздоровалась. Арлетт хоть и без энтузиазма, но на приветствие ответила. Не помню дословно наш разговор, но я убедила ее прийти на следующий день ко мне. Несмотря на языковые трудности, у меня было огромное желание ей помочь.
Я заранее подготовилась к нашей встрече, отобрав несколько упражнений, помогающие выйти из депрессии, которые переложила на графические комбинации, чтобы объяснить их Арлетт на английском. И попробовать хотя бы раз эти упражнения с ней проделать. Но из этого ничего не получилось.
Арлетт пришла, что меня очень обрадовало и обнадежило. Но пришла она вместе с девочками. Они, играя, постоянно дергали и отвлекали ее. Хотя ей и без этого было трудно сконцентрироваться на моих словах. Но все же мои схемы она забрала с собой, пообещав, что попробует их применить. Тогда я остро почувствовала недостаток моего владения немецким – мне не давалось объяснить многие психологические нюансы, а Арлетт плохо воспринимала английский.
Через несколько дней ее поместили в неврологическую клинику. Перед отъездом она зашла ко мне попрощаться и сказала, как бы извиняясь: «Все, что ты для меня написала — верно. Я показывала твои упражнения невропатологу, который направил меня в клинику. Но у меня нет сил справиться самой…»
В клинике ей пришлось пробыть долгие 3 месяца. Вернувшись домой, она выглядела прежней Арлетт, разве что немного спокойнее и без былого искрящегося блеска в глазах. Но она снова была поглощена своей семьей и детьми, которые порядком истосковались по материнскому теплу и заботе. Такой я ее и запомнила: в предрождественских хлопотах, украшающей елку и мастерящей с девочками подарки для всей многочисленной родни и друзей.
И что до сих пор меня удивляет, Арлетт до последних дней жизни отличало хорошее самочувствие, ее не мучили боли. Только за три дня до смерти она занемогла и слегла с температурой. Внешне это выглядело как обычный грипп. Но на второй день она уже не смогла есть и практически за одну ночь сгорела.
После того, как врачи отказались ее лечить она прожила еще 8 месяцев…
__________________________________________________
Перепечатка глав книги по договоренности с автором с указанием активной ссылки на журнал «В загранке».
Адрес главы: https://vzagranke.ru/zhizn/syr-v-shokolade/glava-48-ostanovis-mgnovene.html
Понравилось? Подписывайтесь на журнал прямо сейчас:
назад к выпуску >>
к рубрике >>
Очень печальная глава ! Но ты просто молодец — я думаю, здесь была и твоя маленькая частичка психологической помощи Арлетт, поэтому она прожила ещё 8 месяцев.
Да, печальная… Мне было очень тяжело работать над этой главой. И не только потому, что пришлось еще раз «прожить» все эти 8 месяцев, также и из-за того, что я не позволила себе сфальшивить, описывая события.
Просто дикость какая -то !Если врач умыл руки ,то зачем же отнимать надежду у человека ?Надо всегда бороться до конца .Искать, искать……..
Здесь очень была важна НАДЕЖДА.
Очень жаль!
Еще раз убедилась для себя ,что никакой врач мне здесь никогда не поможет .Я уже ими разочарована
Вы знаете, Вера, врачи они, ведь, люди в первую очередь. И им, как и остальным представителям рода человеческого, не всегда хватает такта, достает навыков общения, не говоря уже о психологической культуре.
Я не уверена в том, что Арлетт прожила бы дольше. Но, будь врач дипломатичнее в формулировках, то, несомненно, эти последние 8 месяцев ее жизни оказались бы иными и для самой Арлетт, и для всех нас, кто был в ее окружении.
Светлана ,но врач должен оставаться врачом .Или как с клятвой Гиппократа тогда?
Моя начальница, в советское время еще, будучи чрезвычайно сильной женщиной ,но заболев тем же что и Арлетт ,и пройдя то же лечение ,но в один момент даже она(!!) сломалась .И сразу конец !Здесь главное вера или лучше ничего точно не знать. Неизвестно сколько бы еще прожила Арлетт и конечно же ,я убеждена в этом ,она могла полноценно прожить ,что ей оставалось.
Дело не в том СКОЛЬКО прожить, а в том, как подготовиться к ВЕЧНОЙ жизни. Думаю,для того и было, по большому счету и предупреждение врача и данные Богом, 8 месяцев отсрочки.
Чтобы принять Ваш тезис, Елена, необходимо быть очень набожным человеком. Таких людей достаточно мало. Арлетт же не относилась к их числу.
Светлана, не так давно, читая статьи об эмиграции и адаптации за границей, нашла в интернете вашу книгу «Сыр в шоколаде: моя жизнь в Швейцарии». Прочитала на одном дыхании и очень огорчилась, не найдя после 48-й главы продолжения. Очень хотелось читать дальше!!!
Выражаю вам свою искреннюю признательность за прекрасно написанную книгу! Мне понравилось ВСЕ — очень легкий язык, хороший юмор и, конечно, сам сюжет!!! Отдаю должное, просто снимаю шляпу перед Вами, за глубокий интеллект, силу духа и умение воплотить в жизнь все свои таланты!!! Спасибо Вам за эту книгу и за желание помочь своим соотечественникам пройти очень непростую полосу жизни, именуемую адаптацией в новой стране!
Я от всей души желаю Вам успехов во всех делах и реализации всего задуманного! Я горжусь такими женщинами, как Вы, которые удивляют весь зарубежный мир своей внутренней силой и талантами и заставляют менять ранее сложившееся, зачастую не очень лестное, мнение о наших соотечественницах!
Недавно я стала подписчицей Вашего журнала и с интересом жду его в своей почте!
С уважением, Галина
Я требую продолжения!
Добрый день, Светлана! Нашла вашу страницу вчера и уже закончила чтение «Сыр в шоколаде». Вы пишете прекрасно, образно и с юмором. Надеюсь на продолжение, на журнал подписалась.
Живу в Швейцарии год, знакомлюсь со страной и людьми. Очень нужное дело делаете!
Спасибо, Sweety, за добрые слова с мой адрес и оценку моих литературных опытов. Да, книгу надо продолжать, но пока не получается со временем… По Швейцарии здесь на сайте есть много материалов, чтобы ознакомится просто нажмите на слово Швейцария прямо здесь в этом комментарии и откроется весь список статей. Особо рекомендую цикл Typisch Schweiz — штрихи к национальному портрету швейцарцев.
Cпасибо, Светлана! Понемногу осваиваю ваши ценные публикации.
Швейцария для меня оказалась не типично немецкой страной. Я изучала в университете немецкую филологию всю жизнь работала с немецким(сейчас на пенсии), была экспертом в области высшего образования, в Германии бывала часто в учебных и проектных командировках. Выйдя замуж за австрийца, 50 лет проживающего в Швейцарии, была уверена, что он обязательно хочет вернуться на родину. Убедилась, что нет.Понимаю, в Швейцарии работает предпринимательство и многое другое. Хочу обратиться через Вас
к русскоговорящим, как к.ф.н., доцент с большим опытом преподавания, окажу помощь в изучении немецкого языка. дам частные уроки.
Да, действительно, у наших людей убеждение в том, что ностальгия у эмигранта атрибутивна, сидит где-то на уровне инстинкта. Помню, моя бабушка по отцовской линии, всегда ностальгировала по России. И это чувство сопровождало меня естественным образом до моей первой поездки на историческую родину, а именно в оренбургские степи. Мне тогда было семь лет, я ничего не понимала ни в жизни, ни и политике, но «благоприобретенную» ностальгию увиденное мною, что называется, с корнями вырубило…
По поводу немецкого, Sweety, можете дать информацию в разделе «Объявления». Обычно новые посты я размещаю в очередном выпуске журнала, он идет в рассылку.
Добрый день, Светлана) Так жаль, что нет продолжения «Сыра..».. Я скучаю по Вашим рассказам.. Так интересно узнать, что же стало дальше?