Александр Молль «Александр из Александровки. Воспоминания эмигранта первой волны» Часть 6-я

Когда я получил докторский титул, конечно же, я сразу  не мог найти работу по специальности, и меня пригласили на работу в филиал фирмы «Сименс» в Киле. Там был заказ на изготовление трасформаторов, и нужно было вручную так намотать тонкую проволоку, чтобы каждая проволочка максимально прижималась друг к другу. Это было почти невыполнимым делом, но я с этим справился, и фирма заплатила мне очень хороший по тем временам гонорар – 20 тысяч марок! Я почувствовал себя богачом – заказал у портного костюм, несколько рубашек. Теперь, одевшись, как щеголь, я заметил, как девушки поглядывают на меня, и мне нужно было найти одну из них, чтобы, наконец, стать семейным человеком.

В соседнем с нами доме жила очень красивая девушка, и мы с ней виделись часто на улице, просто здоровались и улыбались – ничего особенного. Все мужчины восхищались больше ее матерью, та была заядлой модницей и, проходя мимо окон, стучала своими высокими каблучками, унося с собой шлейф дорогих французских духов. К сожалению, она рано умерла от рака груди, ее муж попал в тюрьму из-за растраты казенного имущества, а Кармен, их дочь, пошла работать продавщицей в магазин, так и не получив хорошего образования из-за всех этих домашних проблем.

Однажды она увидела меня возле нашего дома и пригласила пойти на пляж. Стояло жаркое лето и я, конечно, же с радостью согласился. После этого похода, я обязан был, как джентельмен, женится на Кармен, так как наши пляжные отношения зашли слишком далеко… Свадьба была скромной, и моя мама почему-то была недовольна моим выбором, но кто же слушает в таких делах советы своих родителей!

Дети пошли один за другим. Я в то время уже работал на ядерной станции Гестахт и снимал в Гамбурге квартиру. В Киль я приезжал на выходные и старался хоть немного помочь своей жене в воспитании детей. Мне хотелось быть рядом с ними, но нужно было хорошо зарабатывать, чтобы содержать семью из пяти человек. Кармен с момента замужества работала только по дому и воспитывала детей. Как я ни старался, чтобы моя мать обучала моих детей русскому языку, ничего из этого не получилось – моя жена была против этого, и, более того, запрещала детям ходить к бабушке на верхний этаж.

Это были первые звоночки нашей последующей размолвки, но я их старался не замечать, так как практически жил работой, а дети вырастали без меня. Все немецкие женщины требуют от мужей поездки за границу, красивые платья, ужин в ресторанах – я все это не мог обеспечить моей жене, хотя и старался зарабатывать как можно больше денег, их нужно было «вкладывать» в детей. Когда подрос старший Гернод и собирался идти в армию, в Бундесвер, я отправил его в Париж, чтобы он выучил там французский. Гернод вернулся через год с отличным знанием французского и поступил в престижный университет в Байройте (Северная Бавария). Он был самым способным из детей и подавал большие надежды. Но этим надеждам не удалось осуществится – после операции на мозг, Гернод стал инвалидом и живет сейчас под Гамбургом среди таких же, как он сам, под наблюдением врачей.

Гунда, моя дочь, пошла на курсы бухгалтеров после окончания школы и работала на таможне в Киле. Познакомилась там с парнем, родила от него дочку и вскоре умерла, как и ее мать, от рака груди. Ей было  всего 35 лет… Ее друг сразу же после  смерти Гунды женился на другой, и моя внучка Софи-Шарлотта стала носить другую фамилию… Вот так распорядилась судьба …

Моя работа увлекала меня все больше, хотя сейчас я осознаю, как это опасно – работать на ядерной станции! Я был настоящим трудоголиком и готов был «дневать и ночевать» на работе… Будучи ассистентом профессора Баке, работал с ним над спектрометром, то есть, говоря простым языком, мы расщепляли свет на лучи и изучали их свойства. Перед тем, как идти на реактор, мы одевали белые одежды изо льна, пропитанные в растворе бариумтитоната. Так что, если хотите защитить себя хотя бы мало-мальски от радиации, нужно сшить льняную одежду и замочить ее в растворе борсульфата, потом высушить и одеть.

Так мы, похожие на белых медведей, ходили по территории станции. Мне удалось даже сделать маленькое открытие во время работы на станции – разработать защиту на корпуса приборов, чтобы предотвратить малейшее «протекание» нейтронов. Мы плавили парафин, добавляли воду и смешивали все со свинцовой пылью и вот этой смесью обкладывали приборы, которые могли выпускать нейтроны. Но, это уже я углубляюсь в законы физики и об этом я могу рассказывать часами…

К сожалению, жизнь поворачивалась так, что эту интересную работу пришлось оставить – в один из дней позвонила мне на работу жена и взволнованно сообщила, что моя мама упала с лестницы, когда собиралась включить свет, и скорая помощь отвезла ее в больницу. Мама буквально до последнего дня своей жизни ходила пешком в Фольксхохшуле (народный институт) и преподавала там русский язык для немцев. Через несколько дней наша мама, Ольга Андронова-Кессаль, в возрасте 95 лет умерла в больнице.

Для нас с братьями это была невосполнимая потеря, так как наша мама была для нас не только самым дорогим человеком, давшим жизнь, но и «русским языком», и далекой, заснеженной Родиной. После ее ухода, казалось, оборвалась наша «пуповина», наша связь с Россией… Дом, купленный матерью, я принял для своей семьи (мама завещала дом троим своим сыновьям), и я должен был выплатить большие суммы моим братьям. Взяв кредит, я рассчитался с ними и сам даже не понял, как  попал в «мышеловку» – теперь моя жизнь была направлена на отдачу кредита.

Моей жене казалось, что я слишком экономный, и мы могли бы больше выезжать, например, в Италию (что мы, кстати, много раз и делали). Все чаще я слышал ее недовольные речи. И однажды, приехав домой с работы под Гамбургом, я обнаружил пустые комнаты – почти вся мебель и вещи были вывезены в мое отсутствие, а моя жена подала на развод. Она забрала с собой троих детей (старший сын тогда учился в университете, дочь работала, младший сын тоже пошел подрабатывать маляром, но все они остались жить вместе с матерью) и уехала на квартиру к брату, который работал зубным врачом и держал свою зубоврачебную клинику. Я совсем не связывал ее уход с болезнью, но через три года Кармен умерла от рака груди, ей не было еще и 65 лет…

Продолжение

________________________________________________________

При перепечатке и копировании статей активная ссылка на журнал «В загранке» обязательна.

Адрес статьи: https://vzagranke.ru/zhizn/v-prostranstve/semejnaya-zhizn-i-rabota-na-yadernom-reaktore-chto-pochti-odno-i-to-zhe.html

Понравилось? Подписывайтесь на журнал прямо сейчас:

(посмотреть видео Процедура подписки)

назад к выпуску >>

к рубрике >>