На все времена
Теодор Михаэль: невероятная судьба
Сын иммигранта из Камеруна и немки, он родился в Берлине в 1925 году. Лишенный нацистами гражданских прав и интернированный в исправительно-трудовой лагерь, тем не менее дослужился до высокого поста в федеральной разведке Германии. Теодор Михаэль о своей жизни в автобиографической книге «Быть немцем, к тому же черным» (Theodor Wonja Michael: Deutsch sein und Schwarz dazu. Erinnerungen eines Afro-Deutschen, dtv,2013).
«Я всегда был черным – и в юности, и позднее как актер, журналист или сотрудник федеральной разведывательной службы Германии (BND -Bundesnachrichtendienst). Несмотря на то, что я родился в Берлине, в Пренцла?уэр-Берг. Я – немец. Хотя, да конечно, черный», - рассказывает Михаэль о себе.
Для него не было места в обществе, но он сам его нашел, говорит Теодор Михаэль и берет на себя смелось сказать, что он – темнокожий представитель немецкой нации. И в автобиографической книге рассказывает о своей жизни – жизни в Веймарской республике, при нацистской диктатуре, в Федеративной Республике, и, наконец, в объединенной Германии.
Европа уже тогда была воплощением процветания
Его мать была немкой, швеей из восточной Пруссии, отец черный, родом из Камеруна (немецкая колония с 1884 года) – крайне редкий союз для 20-х годов прошлого столетия. Отец Михаэля приехал в Берлин в 1900. У него как жителя одной из подконтрольных Германии территорий был немецкий паспорт. В Германию его отослал дед Михаэля. Европа уже тогда была привелигированным местом, воплощением процветания. Отец работал на стройке, прокладывал берлинское метро и по совместительству играл в немом кино. Негра, конечно. Но его это ни в коем разе не смущало. «Отец был самоуверенный, властный, с большим шармом, великодушный и гордый», - таким Михаэль запомнил своего отца.
То, что отличается от других, Михаэль начал понимать уже с раннего детства, по реакции на него окружающих как на чужого. Уже с 3-4 лет он участвовал в так называемых шоу экзотических народов (Voelkerachauen), которые в те времена входили в состав многих цирковых трупп. В них принимали эскимосов, грендланцев, индейцев из Северной Америки. Чернокожие в Германии появились уже сто лет как, хотя многие в это не верят. Они выступали в юбках из соломы, в том виде, как европейцы представляли себе африканцев: безкультурные, необразованные дикари.
«Я не любил выступать в них, - пишет Михаэль в своей книге. – Танцевать африканские танцы, о которых не имел никакого представления или петь песни, содержание которых не понимал. Все это было противно и унизительно. Незнакомые люди запускали руки в мои вьющиеся волосы, нюхали меня, вопросительно шепча: у него другой запах? От него воняет?» При том, что отец не объяснил малышу, почему он должен участвовать в этих выступлениях. Для отца это было само собой разумеющимся делом. За исключением работы в кино, эти шоу для немецкого африканца были единственной возможностью заработка. Ведь часть денег, получаемых за выступления в шоу, отец отправлял на свою родину.
«Я уже с детства привык к службе»
Михаэлю же пришлось так рано начать свою сценическую карьеру ввиду трагических обстоятельств. Его мать умерла, когда мальчику было всего год от роду, а отец по прошествии двух лет лишился социальной помощи на его четверых детей: дети были отданы разным приемным родителям. Сам Михаэль в итоге остался в цирковой труппе, которая бродила по Германии и Европе. «Мы бродили с цирком по всей Европе - от Парижа до Риги, от Берна через Варшаву на Бухарест», вспоминает он. Рабочий график был плотный - по несколько выступлений в день - с утра до ночи.
Квази-приемные родители держали его за холопа: «Наши приемные родители не имели никакого иного интереса к нам, детям, только как к рабочей силе», - вспоминает Михаель. Если он не был занят на выступлениях, то весь день работал и спал на соломенном матрасе, полном блох. «То есть, я уже с детства привык к службе», - горько иронизирует Михаэль.
Любой черный, попавший в те времена в европейский мир, не миновал травли, оскорблений и побоев. Что случалось просто средь бела дня. Кругом кричали, тыча пальцами: «Негр, негр!» «Это убивало меня. Но я не мог постоянно отбиваться», - продолжает Михаэль. Хотя выбора не было и надо было жить. Его организм реагировал на ситуацию невыносимыми головными болями и появлением язвы желудка уже в 14 лет! Мальчик стал заикаться и часто подумывал о сведении счета с жизнью.
Словом, на своей родине ему, черному немцу, жить было очень тяжело, а с приходом к власти нацистов в 1933-м году и вообще стало опасно. Два его брата и сестра перебрались во Францию. Сам Михаэль, наоборот - в 1934 году вернулся в Германию с цирковой труппой после продолжительных гастролей за границей. В том же году умер их отец, чья смерть для всех детей была катастрофой. Несмотря на то, что тот уже давно не выполнял роль классического отца семейства, тем не менее был последней семейной точкой отсчета, моментом силы для своих детей, связывающим их между собой. Для Михаэля, самого младшего, смерть отца оказалась еще одним пунктом в длинной череде потерь любви, доверия и безопасности.
«Ты не принадлежишь к нам»
По возвращении в Германию, страна поначалу показалась приветливой, аккуратной. Никаких уличных столкновений, безработные уже не стояли в очередь длиной в четыре улицы. Было тихо. Как впоследствии выяснилось, это была кладбищенская тишина. Но будучи мальчишкой, Михаэль тогда этого еще не понимал. Рассовая политика не заставила себя себя долго ждать. Одноклассники Михаэля восторгались гитлерюгендом и подначивали тоже записаться в его ряды. Так и не оставили в покое, потащили с собой. Руководитель местной дружины спросил Михаэля, чего ему тут надо. Узнав, что мальчик хочет стать членом организации, рассмеялся в ответ: «Ты не принадлежишь к нам. Здесь только немцы. А ты, сразу видно, не принадлежишь к нашей нации». После этого от Михаэля отшатнулись все друзья-приятели.
Тем не менее Михаэль продолжал учиться и даже дошел до гимназии. Учитель убедил его приемных родителей, что мальчик способный и должен получить высшее образование. На что те, скрепя сердце, согласились. Но Михаэль чувствовал себя в гимназии крайне некомфортно. Все ученики были упитаны и хорошо одеты. Он же напротив – черный и жалкий. И все же с хорошими оценками. Тем не менее однажды его вызвал директор и сообщил, что Михаэль должен покинуть школу. Директор выразил свое сожаление, но таковы новые порядки.
Пришлось идти искать работу, и после многих неудачных попыток устроиться посыльным в берлинский отель «Эксельсиор». Там он продержался шесть месяцев. Потом вызвали в отдел кадров, где спросили профсоюзную книжку «Немецкого трудового фронта» (Deutsche Arbeitsfront – сокр. DAF). Таковой Михаэль не располагал, но запросил ее и был направлен в Главное управление имперской безопасности. Двумя неделями позднее снова пришел в отдел кадров, где ему показали официальный документ, в котором было записано: «Теодор Михаэль не может быть принят в «Немецкий трудовой фронт», так как в результате негритянской примеси он что-то вроде иностранца (artfremd)». Это было ударом для Михаэля: с какой стати приравнивать его к иностранцу? И опять две попытки нелегальной работы в отелях, и опять увольнения.
Никакого героизма
Выжил Михаэль только за счет кино, играя в так называемых «экзотических» фильмах, как «Конго-экспесс», «Тигр Эшнапура» или «Звезда Рио». Даже, случалось, был просто декорацией. «Нам, экзотам, не поручают играть положительные или выдающиеся роли, и уж тем более героев-любовников», - пишет Михаэль. Спасло ли жизнь Михаэлю то, что пропаганда Геббельса использовала его в качестве декорации? Сам Михаэль так не считает, так как находился в постоянном страхе, что его заберут. Он вспоминает: «Во время съемок, мы черные, постоянно шептались: этого нет, и этого тоже. Куда пропали? Скорее всего, забрали. Также меня предупредили: как бы серьезно ни заболел, ни в коем случае не обращаться в больницу. Сразу стерилизуют». Черных в те времена было очень мало в Германии. И ввиду малочисленности их не постигла трагическая участь евреев и цыган. Нацисты решили черных просто стерилизовать, чтобы те не плодились.
Как афро-немец он был дважды забракован для военной службы. В первый раз, когда увидели его цвет кожи. «Во второй раз, когда уже действительно никого не осталось, кто мог носить оружие, я был вновь забракован. Слава Богу!» – подумал Михаэль, покидая военной комиссии. Но нацисты все же послали его в трудовой лагерь в 1943 году, где Михаэль был единственным черным на военном заводе.
На вопрос, как ему удалось пережить нацизм, Михаэль отвечает: «Держи язык за зубами, не высовывайся, будь готов к отпору. Старайся со всеми ладить и не надейся на Бога. Никого героизма, но это тактика себя оправдала». Его ранние юношеские годы совпали с временами нацизма. И конечно он влюблялся, и еще как. Но влюбляться ему было запрещено законом. Он был по полной заклеймен рассизмом и должен был держаться подальше от девушек. Так же как и девушки сторонились его.
И тем не менее многие помогали Михаэлю. Прежде всего те, кто давал ему работу, например, хозяева отелей. Но были и другие случаи, вспоминает Михаэль. Как во время одной чудовищной ночной бомбежки в Берлине: «Воздушная тревога. Я со всеми вместе ринулся в бомбоубежище. И рядом со мной бегут в бункер люди, обычные люди и брюзжат, что, мол, тебе тут надо. Это же твои друзья нас бомбят. Прочь отсюда!» В такие моменты он сам себя ненавидел. А страх постоянно сопровождал Михаэля. Все те страшные годы.
«Как ты, собственно, уцелел?»
Нацисты настолько отравили ему душу, что он даже потерял чувство родины, перестал быть немцем. Но и африканцем не был. Так же как и не имел общности с другими жертвами нацизма, как евреи или коммунисты. Семья, друзья - все были потеряны. Для Михаэля не было места в мире.
Помогли ли освободители выжить Михаэлю? И американцы, и советские ему жутко не доверяли. Они так напрямую и спрашивали: «Как ты, собственно, уцелел? Что ты такого сделал, чтобы сохранить себе жизнь?» И подозревали его в сотрудничестве с нацистами. Абсурдная ситуация. И многие белые американские солдаты, которых немцы встречали как освободителей, относились к Михаэлю с нескрываемым рассизмом. В их глазах он был нацистом, да еще и черным. Это было через край. От отчаяния Михаэль собрался было уехать в США.
Это чувство потерянности ему удалось преодолеть, когда вскоре после войны он познакомился со своей будущей женой. Она была медсестрой, юная и красивая, с русыми волосами и искрящимися голубыми глазами. Это была сумасшедшая любовь с первого взгляда. Они поженились 1947 году, когда Фриедель забеременела. Родители жены его великодушно приняли. Потом появился их первый ребенок, и Михаэль вдруг зажил хоть и нищенской, но типично немецкой жизнью.
Но без образования после войны ему не оставалось ничего иного, как снова податься в актеры, правда, теперь он уже играл в театре. Во многих постановках Шекспира, в пьесе о Мартине Лютере Кинге, или в «Мисс Дэйзи и ее шофере». Он провел на сцене 60 лет своей жизни, не без гордости впоминает Михаэль.
Имея очень трудный жизненный старт как черный мальчик-циркач в нацистском государстве, Михаэль все же стал образованной и многосторонней личностью, учился в Гамбурге и Париже и обрел несколько разных профессий. Он изучал экономику, политику, стал журналистом и специалистом по Африке. Хотя он вырос в Германии, он всегда чувствовал связь с этим континентом. «Африка меня занимала с детства. Отец всегда на ночь нам рассказывал африканские сказки». В 1960 году Михаэль, наконец, отправился в Африку и посетил место рождения своего отца в Камеруне. Там он понял, как катастрофически мало немцы знают об Африке, решил сделать ее ближе своим соотечественникам, работал в качестве главного редактора «Вестника Африки».
«Мы можем брать на себя решение государственных задач»
В 1971 Теодор Майкл был завербован Федеральной службой разведки Германии. И что самое удивительное, 15 лет он занимал там высокий пост. По поводу этого периода своей жизни Михаэль замечает: «Я был поражен и в то же время польщен такой честью: моя не просто относящаяся ко мне родина призвала меня к сотрудничеству! Наконец я стал здесь своим. И поэтому хочу привести себя в пример новому поколению афронемцев: «Мы можем брать на себя решение государственных задач, мы лояльны. Я был первым черным государственным служащим, получившим высокий пост».
В то же время, Михаэль констатирует, что на протяжении всей своей долгой жизни и до сих пор ощущает недоверие и дискриминацию со стороны своих соотечественников, будь то на кельнском вокзале или же в федеральной разведывательной службе. «Я как черный всегда и везде был под подозрением, даже когда служил в немецкой разведке: если за столом сидят 5 человек и вдруг один из них потерял портмоне, на кого все подумают? Но коллегам все же приходилось мириться со мной», - рассказал Михаэль в своем интервью немецкому журналу «Штерн»
Да, интересная и невероятная судьба, хотя и очень непростая, а порой трагическая и абсурдная. Но Михаэль не только выжил, но и состоялся. И может быть примером не только для своих афро-немецких соотечественников.
АВТОР:
Светлана Александрова Линс
Я всё время думаю над этим — а по какому праву белые объявили себя «пупом земли»? Конечно, белая раса более древняя, может быть даже более развитая,но всё развивается по спирали — может завтра оказаться, что чёрная раса с её экологически чистым образом жизни (в большинстве своём), с ёе приверженностью семейным ценностям и пр. — окажется в большинстве! И что тогда будет с белыми людьми ?Будет дискриминация наоборот. Мы, белые люди, так же высокомерно относимся и к другим видам, живущим на земле — мы убиваем зверей,птиц, рыб… Белая раса давно испытывает страх перед смешением рас…но оно уже повсеместно протсходит.Колесо истории не остановить.