Мириам Свердлов «Как я не стала скрипачкой»
Куда уходит детство? Да никуда не уходит, оно остается в памяти навсегда. Мы заняты в своих буднях и редко о нем вспоминаем. Но иногда всплывает что-то при случае или при чтении, похожее, свое.
Недалеко от нашего дома, на углу Лачплеша и Кришьяна Барона, был магазин игрушек. Детский рай. Разве можно было пройти и не остановиться около витрины, не затащить за руку маму вовнутрь? Просто посмотреть – этого тогда тоже хватало. Потому что клянчить было бесполезно, денег на покупку игрушек не было. На полках стояло полно кукол, машинок, плюшевых и резиновых игрушек. Помню довольно большой самосвал, у которого поднимался и опускался кузов. О, это была фантастика! Но я же не мальчик, это мне по моему девчачьему статусу никак не подходило.
Зато там была игрушка: заветная, голубая моя мечта – маленькое пианино. У него были крошечные, почти настоящие клавиши. Они при нажатии издавали нестройное бренчанье. Пианино было дорогое, недосягаемое и никак не могло пополнить коллекцию моих убогих игрушек, потрепанных кукол и деревянной кукольной кровати с разными тряпочками-одеялками. Мама даже сшила маленькую подушечку и набила ее ватой. Запредельную мою мечту, игрушечное пианино, я компенсировала самодельной клавиатурой. Брала полоску бумаги, могла сойти и газета, делала много поперечных надрезов. Получившиеся бумажные «клавиши» загибались кверху, чтобы они хоть немного пружинили.
И тогда я играла, воображая себя виртуозной пианисткой, под собственное пение или музыку по радио. Тут же попутно я становилась дирижером, балериной или певицей . Не знаю, наблюдали за мной в такие моменты родители, мне это было неважно. Я была в своем особом волшебном музыкальном мире, и там я была великой артисткой.
В семь лет меня повели на прослушивание в музыкальную школу. Решено было купить мне скрипку, для пианино ни денег, ни места в нашей одной комнате в коммуналке не было. Ладно, пусть скрипка, лишь бы играть! Хорошо помню, как я зашла в класс музыкальной школы на прослушивание. Даже помню, кто меня прослушивал, педагог скрипач Абрамис. Он взял карандаш и начал им отстукивать на крышке рояля: тук – тук-тук-тук-тук. Я не совсем поняла, что от меня хотят, отстучала по-своему, и конечно, не так. Попросил меня повторить звук, который он сыграл, и я пропищала все мимо… На его лице я увидела удивление. Руки мои он тоже забраковал, для скрипки они не годились, маленький пятый палец оказался короче, чем требовалось.
В общем, в музыкальную школу меня не взяли в связи с отсутствием музыкального слуха и профнепригодностью. Было обидно, но быстро все забылось, и моя детская жизнь потекла дальше. Но родителям все же хотелось, чтобы я играла. Какая такая еврейская семья без собственного скрипача?
Клиентом моего отца-часовщика была скрипачка Лида Рубене. Солистка филармонии, латышка, национальная гордость. Ее муж – еврей, пианист и ее же аккомпаниатор Крамер – коллекционировал всякие диковинные часы. Крамеры приносили их ремонтировать и реставрировать к папе. Оказалось, что у Лиды родной брат тоже скрипач, играет в оркестре рижской оперы и дает частные уроки. Так у меня появился приходящий учитель. Мне купили четвертную скрипочку с футляром, пульт, ноты. И я стала скрипачкой! Я очень усердно натирала смычок канифолью.
Рубенс, так мы звали учителя, был долговязый лысоватый молодой мужчина лет тридцати пяти. Приходил два раза в неделю к нам домой. Садился на стул около окна рядом со мной, стоявшей со скрипочкой наготове у пульта.
И тогда я начинала «пилить». Ноты были немецкие, наверное, трофейные. Там были песенки с текстом на немецком. «Фукс, ду хаст ди гандз гештолен», – коряво выводила я. Рубенс с тоской и брезгливым презреньем на лице смотрел в окно, вдаль. Думал о чем-то своем. Замечаний почти не делал. Ему мои потуги были до лампочки. Забирал свои денежки и уходил. Так я с ним протопталась и пропиликала почти два года.
Наконец, поняв, что прогрессирую я хуже некуда, родители решили показать меня кому-то более сведущему. С рекомендациями и по знакомству согласился меня прослушать мэтр, маститый рижский педагог по классу скрипки, со смешной фамилией Швинка. Услышав мой плоский скрежет, Швинка сразу спросил, кто меня обучал. Оказалось, что Рубенс учил меня как бы наоборот. Все было плохо: и руки неправильно поставлены, и скрипку я держала не так.
Рубенс меня «испортил». Переучивать меня Швинка не был готов. На этом бесславно закончилась моя скрипичная карьера. Но не музыкальная. Музыка всегда во мне жила и продолжает жить. Без нее – никак.
На фото: картина работы Мириам Свердлов
* * *
Зинаида Вилькорицкая (Мадам Вилькори) об авторе рассказа «Как я не стала скрипачкой»
Каждый из нас когда-то кем-то мечтал стать, но не стал. И все же мечты сбываются. Самым неожиданным образом. Иногда всерьез – и надолго.
Не став скрипачкой, героиня нашей сегодняшней публикации стала певицей. Закончив музыкальное училище по классу вокала, работала в рижской филармонии артисткой театра оперетты. В 1972 году сменила прибалтийское взморье на библейские пейзажи Ближнего Востока. Резко поменяв профессию, стала… банковским работником.
Мириам Свердлов — человек с интересной биографией и юной душой. «Музыка – это как первая любовь. Остается на всю жизнь и не проходит никогда, независимо от места работы», – говорит Мириам. – В новой стране, в новой жизни, где все надо было начинать сначала, о какой профессии – «акте любви» мы могли мечтать? Устроиться бы, да начать зарабатывать, встать на ноги – вот основная цель. Сразу стало ясно, что тайная наивная моя мечта спеть партию Виолетты уже никогда не осуществится. Может быть, в следующей жизни… А в реале – бюро по трудоустройству послало меня в банк «Апоалим». Актом любви точно не пахло, но сколько таких, как я работают не по специальности и, тем не менее, отлично проявляют себя в новой сфере?»
Еще как проявляют. Ох, уж эти артистки театра оперетты. Даже если не работают по специальности, сами себе доказывают, что на многое способны. Наверное, этому способствует умение любить то, чем занимаешься. Освоив банковское дело, Мирьям поняла, что сказочно богата. Не потому, что много лет, вплоть до выхода на пенсию, находилась в непосредственной близости к «золотому запасу». Не потому, что имея золотые руки, рисует замечательные картины и даже много лет участвует в ежегодных выставках, которые, представьте себе, проводит… банк «Апоалим»… для банковских работников, имеющих творческие увлечения! Просто перед главным богатством – дочерью и двумя внучками – меркнет и партия Виолетты, и скрипичная партия, и все остальное.
Поскольку до отмеренных израильским законодательством 120 еще очень далеко, самое лучшее – впереди. С таким капиталом, с таким характером и жизненным настроем в этом сомневаться не приходится!
______________________________
При перепечатке и копировании статей активная ссылка на журнал «В загранке» обязательна.
Адрес статьи: https://vzagranke.ru/razvitie/yazyki-dushi/kak-ya-ne-stala-skripachkoj.html
Понравилось? Подписывайтесь на журнал прямо сейчас:
(посмотреть видео Процедура подписки)
назад к выпуску >>
к рубрике >>
