Крутой характер одиночества и боль разочарований

Алла Ройтих «Еще одна ее весна» — Часть 7-я

Фото: Алена Попова

24 марта

Сильно заболела и четыре дня провалялась с гайморитом, не подходила ни к дневнику, ни к холодильнику, ни к мобильному. Только несколько раз переговаривалась с дочерью в мессенджере фейсбука — она во Франции с друзьями, зажигает на очередном рок-фестивале. Сказала, что болею. Она пожелала скорейшего выздоровления… и ничего до сих пор больше не написала, не позвонила, хотя знаю: они в столичной гостинице эти дни, а там каждый день бывает интернет…

О, одиночество, как твой характер крут!
посверкивая циркулем железным,
как холодно
ты замыкаешь круг,
не внемля увереньям бесполезным!..

Как всегда в трудные минуты, близкие не могут мне помочь и имеют вполне законное алиби.

Собственно, у меня и близких-то нет почти, только мама и дочь — в первом круге близости, и Светка, Надя и Лариска — во втором. Просить их помочь? Гайморит — не тот случай… Мама — единственный человек на всем белом свете, с которым можно не носить маски — уже старая, я ее берегу, мужчин, которых могу назвать близкими, пока нет. Сослуживцы? Леночка — самая близкая, но с того выходного, когда она в короткой беседе сообщила, что ей стало лучше, — от нее ни слуху, ни духу…

Сальвадору тоже плевать! Вчера в 6 утра он, по своему наглому кошачьему обыкновению, явился в мою спальню и стал страшно шипеть и скандалить: видите ли, грязный туалет (подумаешь, всего-то две тощих какашки и один маленький пис!) Доковыляла, сонная неадекватная муха, до кухни, почистила его ящик с песком, проверила, достаточно ли воды и пищи. Да, все в порядке. Зверюга проэкзаменовал ящик, оставив там внушительную кучку, и со строгой мордой цензора советского разлива смотрел, как я эту кучку чищу.

«Мы рады вас обслужить», — прошептала немного ехидно — типа, я счастлива, что мне было это позволено. Кот многозначительно хмыкнул, дрогнул усами и презрительно продефилировал к выходу, даже не подумав приласкать меня. Чертов эгоист! Если бы была кошка — может, было бы иначе: у них более тонкая организация — как и у людей, кстати,…

Короче, я одна, как перст, в бездонном пугающем море жизни, в мире, где побеждает сильнейший, и нет места болезням и сантиментам. Уж прости меня, дневничок, за излишнюю патетику, да и вообще я уже в периоде философского приятия, а не напрасного бунта. Что я получу от негатива, кроме головной боли от нахлынувших угрюмых воспоминаний?

Дай встать на цыпочки в твоем лесу,
На том конце замедленного жеста
Найти листву и поднести к лицу,
И ощутить сиротство, как блаженство…

25 марта

Сегодня первый день встала, но болезнь не прошла, я на больничном. Еще и ухо болит — короче, страдаю по полной! Была у врача, мне выписали антибиотик и отправили на анализы. Голова гудит, клонит в сон, либидо принижено, все происходит в замедленном ритме и словно в состоянии, противоположном невесомости (как я ее себе, невесомость эту, представляю). Нос опух, черты лица как-то оплыли, губы потрескались — та еще красавица! Одно хорошо: мне еще не все равно, как выгляжу…

Позавчера сдала анализы, сегодня посмотрела в интернете результат. Он далек от идеала: холестерин высокий, гемоглобин низкий, не хватает кучи витаминов и полезных микроэлементов. Нет, кучек песка за собой еще не оставляю, но процесс высыпания его (надеюсь, он будет нежно-зернистый и приятного цвета) уже не за горами…

Поклевала сыр, выпила кофе, поглазела на пастельный эскиз за окном — блестящее творение юной самоуверенной весны, — попыталась дозвониться до Леночки — снова безуспешно. И мама ее не отвечает.

Что случилось?
Стоп, не думать о плохом!!!

Оттягивала заглянуть в ватсап — а вдруг не найду там сообщения Алекса, будет дополнительный источник расстройства? Открою завтра, тем более все равно не до него сейчас: сегодня к полуночи моя принцесса возвращается с фестиваля, я сейчас приготовлю ее любимые печенку с луком и пирог с грибами, мы будем до утра разбирать вещи, дегустировать подарки и смаковать ее впечатления…

В полночь дочь явилась: уставшая, в дорожных ботинках — каждый по полтора кило весом, с тремя рюкзаками, взмыленная и счастливая. И мы ели ее любимые печенку с луком и пирог с грибами, до утра разбирали вещи, дегустировали подарки (малюсенькая пачка “Камамбера» воняла, как целый ящик, вычурные соусы экзотических цветов и консистенции удивляли, бесподобное коллекционное белое вино на ковре-самолете переносило на Монмартр… Коралловая помада оказалась очень подходящего мне оттенка, украшение от Сваровски для бабушки — серьги и цепь с кулоном-смотрелось и сверкало лучше золота и серебра)… И все было просто великолепно — кроме одного настораживающего момента…

26 марта

Дочь сказала, что я разговариваю во сне. Это бывает нечасто, и эти сны я обычно запоминаю. Запомнила и этот. В нем было так:
Моя душа — аквариум, который постоянно переносят с места на место, роняют и очень беспокоятся, что разобьется. Но зря, внутри — абсолютный покой: он открыт миру через четыре прозрачные стены, но все-таки от него отгорожен, потому что стены сделаны из очень прочного, качественного материала (Стены — это мои мысли и спокойствие – вид самозащиты: с каждым годом я все сильнее боюсь жизни)… И вдруг вспышка, какой-то шум — и мой аквариум разбивается вдребезги…

Сюр — интерпретация вчерашнего настораживающего момента. Постараюсь еще раз, письменно его проанализировать.

Мы сидели, смаковали малышкины впечатления под чашку ароматного чая с тортиком, и тут…

— Мам, а что это с тобой? — Она с удивлением вглядывалась в мои опухшие шнобель и очи, — ты заболела?
— Я болею уже почти неделю, — кисло проблеяла, изо всех сил стараясь скрыть удивление и обиду, — гайморит, я на больничном…
— Ой, а ты не говорила.… Не хотела меня расcтроить, да?

Она потянулась, крепко обняла, и мы проспали так всю ночь — в обнимку, как не было уже много лет.

Да, какое уж тут философское приятие ситуации, без обид и боли? Я ведь описывала ей свое состояние, когда мы общались по мессенджеру!

Мой аквариум разбивается вдребезги…

Под настроение пересмотрела ее личный альбом и ужаснулась: там только ее фото, в разных ракурсах: с друзьями и без, на пикниках, в клубах, с учителями и одноклассниками. Изредка попадается Сальвадор. А где же мама с бабушкой, где же мы? Мы — презренная обслуга, приносящая чай и еду, необходимое зло, от которого она скоро избавится?

К гнилостному самочувствию прибавилось гнилостное настроение. Позвонила маме и впервые за долгое время пожаловалась, рассказала ситуацию, спросила, какой была в этом возрасте я…

— Погоди дай вспомнить… — мама замолчала (видимо, соображая, как бы лучше соврать). — Кажется, такой же… Но я вся была в работе — контрольные, проверка тетрадей, боязнь методиста и переаттестации… Была занята твоим отцом и его многочисленными родственниками, которые у нас постоянно жили, и поисками продуктов и одежды, ведь тогда в Узбекистане был страшный дефицит… К тому же, я так сильно тебя любила, что наверняка бы не обиделась…
— Мам, мы разные. — Я чувствовала себя разбитым, потерянным комом пессимизма и чернухи. — Я так, к сожалению, не могу.
— Я знаю. Да и время было другое, другие приоритеты. Только одно не меняется: взрослые дети живут своей жизнью и хотят, чтобы так же жили и мы, соприкасаясь с ними лишь фрагментарно.
— Тогда почему же столько обид и претензий, если фрагменты не совпадают, когда ИМ плохо? Она же видит, как я к тебе отношусь. Почему не учится?
— Она все видит, но «вполглаза». Оставь.

Пишу это четверостишие из Ахмадуллиной еще раз. Потому что лучше нее никто еще об этой боли не сказал…

В ватсапе нашла несколько сообщений от Алекса и виртуальные цветочки. Он жаждет секса: «как это было бы прекрасно — обнять тебя!» Написала, что болею. Фразы «Может, чем помочь?» Не услышала. А может, просто прослушала — не до него сейчас. Не знаю, как у кого, а у меня главная боль — это ребенок и все, что с ним. Дочь сегодня, кстати, была внимательна, заварила мне чай, что-то заботливо щебетала… До вечера. Потом кто-то ей написал смс, и она куда-то умчалась.
Настроение нулевое. Иду спать.

27 марта

Мой первый день после болезни, еду на работу. На пыльных улицах — юная весна: цветение, ароматный воздух, веселые лица. В мобильном — напоминание от Алекса о пригласительном на сегодняшнее представление, оставленном им у вахтера филармонии. В первом отделении концерта — Брамс, во втором — Малер. Чудесно! Второго он просто обожает, а мне как-то не довелось его услышать. Пыталась вкушать классику по интернету, но это не то, какими бы высококлассными ни были наушники, и на концерте я еще раз в этом убедилась.

И я познаю мудрость и печаль,
Свой тайный смысл доверят мне предметы,
природа, прислонясь к моим плечам,
откроет свои детские секреты…

Он подходил в антракте, мы общались о музыке (Я все время задаю ему кучу вопросов. Не знаю, это раздражает или нравится). Была на своем максимуме: прическа, макияж, маникюр. Сияла и смеялась, а он смотрел на мои ноги в короткой юбке и стильных туфельках. В какой-то момент мы все-таки встретились глазами, и я почувствовала на спине мурашки блаженства, воодушевление — и даже какую-то тяжесть от переизбытка эмоций… Очень приятная была минута.

К себе не позвал: концерт закончился очень поздно, а утром и днем было целых три изнурительных репетиции. Но явно произошел какой-то перелом к лучшему у нас.

P.S. Он подружился со мной в фейсбуке и лайкнул на несколько моих фото.

29 марта

Мне уже давно не было так хорошо с человеком. Мысли о совместном будущем гоню, но они упрямо лезут в голову… Золотые руки у парня, золотой член, золотая голова! Словно сто лет его знаешь! Все, что ни скажет — к месту, интересно, легко и играя, вот, родинку с плеча недавно снял — операция, с глубокими швами и нитками, которые надо будет потом снимать — и побежал по делам и на работу. Надо же, какой живчик! Я бы взяла больничный на весь день, ныла бы, спала, просила бы не беспокоить…

Да, между нами действительно что-то изменилось после концерта. Если раньше Алекс хотел видеть меня лишь раз в неделю (чем занимался в дни разлуки, кого клеил?), то теперь чуть ли не зовет к себе жить! Я, конечно, не пойду, но… Но я счастлива! Иду к нему завтра вечером.